Олдос хаксли чудесный новый мир. Отзывы на книгу "о дивный новый мир" олдос хаксли

Роман Хаксли был последним прочитанным мною из тройки «самых известных антиутопий», к которым еще относят Замятина и Оруэлла. Как и подобает представителю этого жанра, в книге речь идет о некоторой, и в определенном плане фантастической, социальной системе. Чтобы построить «счастливое» и абсолютно подконтрольное общество, Хаксли решил не создавать новые службы безопасности и не вести постоянную войну с инакомыслящими. Для этого он придумал более радикальное средство, а именно – подконтрольное выращивание тех, кого нужно будет контролировать. Хотя, наверное, точнее будет сказать – выращивание тех, которых уже не нужно будет контролировать.

Люди рождаются в пробирках и еще на эмбриональном этапе развития в них «закладывают» будущие черты характера, интеллект, моральные и нравственные устои. Только в некоторых резервациях (зоопарках, зверинцах?) остались люди, которых цивилизация не смогла привлечь.

О чем же книга? Даже если попытаться вкратце описать сюжет, то однозначности вряд ли получится достичь. Возможно, это трагическая история любви «старого» человека (из резервации) и девушки, которая является плодом нового строя? Возможно, это описания всевозможных трудностей, нелепостей и преимуществ «дивного нового мира», существование которого подкрепляется доступным для всех наркотиком («Сомы грамм – инету драм!»)? Возможно, попытка автора предсказать и предостеречь будущие поколения?

Общее же впечатление о романе у меня сложилось таким же неоднозначным. С одной стороны, у Замятина и Оруэлла произведения выглядят более продуманными и сюжетными, но произведение Хаксли вызывает совершенно другие мысли и ощущения. Во-первых, «система» в «Дивном новом мире» не выглядит пугающей и разрушающей. И хотя там тоже есть ограничения, запреты и контроль, но все люди там действительно счастливы, ну или почти счастливы, и сами выбирают кинотеатры с порнографическими фильмами (по крайней мере для нас порнографические), а не Шекспира. А Дикарь, как протагонист «современного» человека, вооруженный только Шекспиром и своими ощущениями, не в силах предложить что-то взамен или хотя бы «вложить» себя в чуждую для него мозаику. То есть в определенном смысле книгу можно оценить как описание борьбы культуры и науки в достижении сверхглобальных целей. Никакого союза или компромисса, а разочарование и безнадежность в обоих случаях (в первом случае – в силу недееспособности, во втором – из-за отсутствие в них необходимости).

Много вниманию уделяется сексуальному аспекту жизни, начиная от воспитания младенцев и до некоторых «непонятных тревог и ощущений» у героев романа, связанных с этим аспектом. Причем сразу же бросаются в глаза попытки автора порассуждать на тему взаимосвязи секса и любви.

Очень увлекают провидческие «попадания» автора, и можно приводить много примеров из того, что в книге только описано, а у нас уже реализовано. Еще интереснее смотрится роман, если читатель знаком с тем фактом, что Хаксли участвовал в экспериментах по употреблению наркотиков и принимал участие в жизни хиппи-коммун. Он даже написал еще одну утопию, только положительную – «Остров».

«О дивный новый мир» — это книга, которую легко читать (в смысле языка автора и сюжета), над которой можно подумать (в самых различных аспектах) и которую можно с удовольствием перечитывать, выискивая новое и ранее скрытое от глаз читателя.

– Тысяча двести пятьдесят километров в час, – внушительно сказал начальник аэропорта. – Скорость приличная, не правда ли, мистер Дикарь?

– Да, – сказал Дикарь. – Однако Ариель способен был в сорок минут всю землю опоясать.

В заглавие вынесена строчка из трагикомедии:

О чудо! Какое множество прекрасных лиц! Как род людской красив! И как хорош
Тот новый мир, где есть такие люди!

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

✪ Олдос Хаксли "О дивный, новый мир" (Аудиокнига)

✪ BB: "О Дивный Новый Мир" Олдос Хаксли. Обзор-рецензия

✪ О. Хаксли, "О дивный новый мир" ч.1 - Читает А. В. Знаменский

✪ Олдос Хаксли "О дивный новый мир". Антиутопия

Субтитры

Сюжет

Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (в 26 веке христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого - общество потребления . Отсчитывается новое летоисчисление - Эра Т - с появления Форда Т . Потребление возведено в культ , символом потребительского бога выступает Генри Форд , а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т».

Согласно сюжету, люди не рождаются естественным путём, а выращиваются в бутылях на специальных заводах - инкубаториях. На стадии развития эмбриона они разделяются на пять каст, различающихся умственными и физическими способностями - от «альф», обладающих максимальным развитием, до наиболее примитивных «эпсилонов». Люди низших каст выращиваются с применением метода бокановскизации (почкование зиготы с целью её многократного деления и получения однояйцевых близнецов). Для поддержания кастовой системы общества посредством гипнопедии людям прививается гордость за принадлежность к своей касте, почтение по отношению к высшей касте и презрение к низшим кастам, а также ценности общества и основы поведения в нём. Ввиду технического развития общества значительная часть работ может быть выполнена машинами и передается людям лишь для того, чтобы занять их свободное время. Большинство психологических проблем люди решают с помощью безвредного наркотика - сомы . Также люди часто изъясняются рекламными слоганами и гипнопедическими установками, например: «Сомы грамм - и нету драм!», «Чем старое чинить, лучше новое купить», «Чистота - залог благофордия», «А, бе, це, витамин Д - жир в тресковой печени, а треска в воде».

Института брака в описанном в романе обществе не существует, и, более того, само наличие постоянного полового партнёра считается неприличным, а слова «отец » и «мать » считаются грубыми ругательствами (причём если к слову «отец» примешан оттенок юмора и снисходительности, то «мать», в связи с искусственным выращиванием в колбах, едва ли не самое грязное ругательство). Книга описывает жизнь различных людей, которые не могут вписаться в это общество.

Героиня романа Линайна Краун - медсестра , работающая на конвейере производства людей, член касты бета (плюс или минус, не сказано). Она состоит в связи с Генри Фостером. Но подруга Фанни Краун настаивает на том, чтобы Линайна придерживалась порядка вещей и была с другими мужчинами. Линайна признается, что ей приглянулся Бернард Маркс.

Бернард Маркс - альфа-плюсовик, специалист по гипнопедии, отличающийся от людей своей касты и внешне и психологически: низкий ростом, замкнут и большую часть времени проводит один, из-за этого обладает дурной репутацией. Про него ходят слухи, что «когда он был в бутыли, кто-то ошибся - подумал, что он гамма, и влил ему спирту в кровозаменитель. Оттого он и щуплый на вид». Дружит с Гельмгольцем Уотсоном - лектором-преподавателем на институтской кафедре творчества, с которым их единила общая черта - осознание своей индивидуальности.

Линайна и Бернард летят на уик-энд в индейскую резервацию , где встречают Джона, носящего прозвище Дикарь, - белого юношу, рождённого естественным путём; он сын директора воспитательного центра, где они оба работают, и Линды, теперь опустившейся алкоголички, всеми презираемой среди индейцев, а некогда - «беты-минусовички» из воспитательного центра. Линду и Джона перевозят в Лондон, где Джон становится сенсацией среди высшего общества, а Линду помещают в больницу, где она остаток жизни предается сомоотдыху и впоследствии умирает.

Джон, влюблённый в Линайну, тяжело переносит смерть матери. Юноша любит Линайну неуместной в обществе возвышенной любовью, не смея признаться ей, «покорный обетам, которые никогда не прозвучали». Она искренне недоумевает - тем более, что подруги спрашивают её, какой из Дикаря любовник. Линайна пробует соблазнить Джона, но он называет её шлюхой и убегает.

Психический срыв Джона ещё усиливается из-за смерти матери, он пытается объяснить работникам из низшей касты «дельта» такие понятия, как красота, смерть, свобода. Ему пытаются помочь Гельмгольц и Бернард, в результате чего всех троих арестовывают.

В кабинете Главноуправителя Западной Европы Мустафы Монда - одного из десяти, представляющих реальную власть в мире, - происходит долгая беседа. Монд откровенно признаёт свои сомнения по поводу «общества всеобщего счастья», тем более, что сам был некогда одарённым физиком. В этом обществе фактически под запретом наука , искусство, религия . Один из защитников и глашатаев антиутопии становится, по сути, рупором для изложения авторских взглядов на религию и экономическое устройство общества.

В результате Бернарда отправляют в ссылку в Исландию , а Гельмгольца - на Фолклендские острова . Монд при этом добавляет: «Я почти завидую вам, вы окажетесь среди самых интересных людей, у которых индивидуальность развилась до того, что они стали непригодны для жизни в обществе». А Джон становится отшельником в заброшенной башне. Чтобы забыть Линайну, он ведёт себя неприемлемо по меркам гедонистического общества , где «воспитание делает всех не то что жалостливыми, но до крайности брезгливыми». Например, он устраивает самобичевание , свидетелем чего невольно становится репортёр. Джон становится сенсацией - уже во второй раз. Увидев прилетевшую Линайну, он срывается, бьёт её бичом, крича о блуднице, в результате чего у толпы зевак, под влиянием неизменной сомы, начинается массовая оргия чувственности. Придя в себя, Джон, не сумевший «выбрать между двумя видами безумия», кончает жизнь самоубийством .

Кастовая система общества

Разделение на касты происходит ещё до рождения. Выращиванием людей занимается Инкубаторий. Уже в бутылях зародышей делят на касты и прививают определённые склонности к одному роду деятельности и, наоборот, отвращение к другому. У химиков формируют стойкость к свинцу , каустической соде, смолам, хлору . Горнорабочим прививают любовь к теплу. Низшим кастам прививается отвращение к книгам и нелюбовь к природе (гуляя на природе, люди ничего не потребляют - вместо этого было решено прививать любовь к загородным видам спорта).

В процессе воспитания людям прививается любовь к собственной касте, восхищение к вышестоящей и пренебрежение к низшим кастам.

Высшие касты:

Альфа - ходят в одежде серого цвета. Наиболее интеллектуально развиты, ростом выше представителей других каст. Выполняют самую высококвалифицированную работу. Управленцы, врачи, преподаватели.
Бета - ходят в красном. Медсёстры, младший персонал Инкубатория.

Генетический материал низшим кастам берут у себе подобных. После оплодотворения зародыши проходят специальную обработку, в результате одна зигота почкуется до 96 раз. Это создает стандартных людей. «Девяносто шесть тождественных близнецов, работающих на девяноста шести тождественных станках». Затем зародышам значительно снижают подачу кислорода, отчего снижается умственно-телесный уровень. Низшие касты ниже ростом, интеллект снижен.

Гамма - ходят в зелёном. Рабочие специальности, требующие небольшого интеллекта.
Дельта - ходят в хаки .
Эпсилоны - ходят в чёрном. Обезьяноподобные полукретины, как их описывает сам автор. Не умеют читать и писать. Лифтёры, неквалифицированные рабочие.

Имена и аллюзии

Определённое количество имён в Мировом Государстве, принадлежащих выращенным в бутылках гражданам, можно связать с политическими и культурными фигурами, сделавшими большой вклад в бюрократические, экономические и технологические системы времён Хаксли, а также, предположительно, и в эти же системы «Дивного нового мира» :

Фрейд - «второе имя» Генри Форда, почитаемого в Государстве, которое он по необъяснимым причинам использовал, когда рассуждал о психологии - по имени З. Фрейда, основателя психоанализа.
Бернард Маркс (англ. Bernard Marx ) - по имени Бернарда Шоу (хотя не исключена отсылка и к Бернару Клервоскому или Клоду Бернару) и Карла Маркса .
Линайна Краун (Lenina Crowne ) - по псевдониму Владимира Ульянова .
Фанни Краун (Fanny Crowne ) - по имени Фанни Каплан , которая известна, главным образом, как исполнитель неудавшегося покушения на жизнь Ленина. По иронии автора, в романе Линайна и Фанни являются подругами и однофамилицами.
Полли Троцкая (Polly Trotsky ) - по фамилии Льва Троцкого .
Бенито Гувер (Benito Hoover ) - по имени итальянского диктатора Бенито Муссолини и президента США Герберта Гувера .
Гельмгольц Уотсон (Helmholtz Watson ) - по фамилиям немецкого физика и физиолога Германа фон Гельмгольца , и американского психолога, основателя бихевиоризма , Джона Уотсона .
Дарвин Бонапарт (Darwin Bonaparte ) - от императора Первой Французской империи Наполеона Бонапарта и автора труда «Происхождение видов » Чарльза Дарвина .
Герберт Бакунин (Herbert Bakunin ) - по имени английского философа и социального дарвиниста Герберта Спенсера , и фамилии русского философа и анархиста Михаила Бакунина .
Мустафа Монд (Mustapha Mond ) - по имени основателя Турции после Первой мировой войны Кемаля Мустафы Ататюрка , запустившего в стране процессы модернизации и официального секуляризма , и фамилии английского финансиста, основателя Imperial Chemical Industries , ярого врага рабочего движения, сэра Альфреда Монда (англ. ) .
Примо Меллон (Primo Mellon ) - по фамилиям испанского премьер-министра и диктатора Мигеля Примо де Ривера , и американского банкира и министра финансов при Гувере Эндрю Меллона .
Сароджини Энгельс (Sarojini Engels ) - по имени первой индийской женщины, ставшей президентом Индийского национального конгресса , Сароджини Найду и по фамилии Фридриха Энгельса .
Моргана Ротшильд (Morgana Rothschild ) - по имени банковского магната США Джона Пирпонта Моргана и по фамилии банкирской династии Ротшильдов .
Фифи Брэдлоо (Fifi Bradlaugh ) - по фамилии британского политического активиста и атеиста Чарльза Брэдлоу .
Джоанна Дизель (Joanna Diesel ) - по фамилии немецкого инженера Рудольфа Дизеля , изобретателя дизельного двигателя .
Клара Детердинг (Clara Deterding ) - по фамилии

“О дивный новый мир” – сатирическое, антиутопическое произведение Олдоса Хаксли, написанное в 1932 году. Действие романа разворачивается в городе далёкого будущего – в 26 веке 2541 года. Общество мира живёт в едином государстве и представляет собой общество потребления. Причём потребление возведено в культ и, в принципе, его можно назвать самим смыслом существования человека.

В мире Олдоса Хаксли людей выращивают в специальных инкубаториях методом биологической унификации (метод бокановскизации). В процессе развития эмбрионов делят на пять основных каст, из которых и состоит общество. Каждая каста обладает разными умственными и физическими способностями. К примеру, для эмбрионов самой примитивной касты “эпсилоны” в определённый момент развития сокращают подачу кислорода, в итоге, их умственные способности и физическое развитие качественно ниже представителей остальных каст. Это создано с целью формирования страт () в обществе. Людей физиологически и психологически “программируют” заранее на выполнение определённого вида работ. Чтобы кастовая система не развалилась, с помощью гипнопедии (методика обучения во время сна) у людей формируют презрение по отношению к низшей касте, любовь – к высшей и гордость – по отношению к своей. Подавляющее большинство возникающих психологических проблем общества решается с помощью наркотического средства, который в романе называется сома.

Семьи и брака в таком обществе нет. Более того, терминология и поведение, присущие данным институтам, считаются неприличными и осуждаемыми. К примеру, слова “мать” и “отец” – интерпретируются как одни из самых грязных ругательств. В обществе потребления преобладает культ секса, нет никаких возвышенных чувств, а наличие постоянного партнёра считается крайне неприличным…

Не будем затрагивать художественную составляющую произведения. У здравомыслящего человека возникнет негативное отношение к обществу, описанному Олдосом Хаксли. Почему? В данной системе игнорируется природная составляющая человека. По сути, описано стадо ультрасовременных рабов, движущихся по программе и желанию пастуха, причём, вмешавшегося в генетику. С точки зрения долгосрочной перспективы такое общество не имеет будущего, не говоря уж о перспективах эволюционного развития. Более вероятно накопление генетических ошибок и, как следствие – полное вырождение уже через несколько поколений. Ведь человеческая жизнь, по крайней мере, имеет одну цель – освоение генетически обусловленного потенциала. А какой потенциал у заранее запрограммированного на генетическом уровне раба?

Можно ли проводить параллели деструктивного общества из книги “О дивный новый мир” с реально существующим обществом? Безусловно! Если вы внимательно изучите современные и примените к реально существующим системам (кино, телевидение, СМИ и т.д.), то придёте к не очень радужным выводам. Общество, имеет вектор направленности. А из чего он проистекает? Та же “фабрика развлечений” не является нейтральной. Кино, музыка, телевидение, информация в интернете и т.д. показывают, как должно работать общество, предлагая зрителю (в первую очередь подрастающему поколению) модель поведения в нём…

Незадолго до смерти, 20 марта 1962 года, Олдос Хаксли выступил в Беркли и признался, что его бестселлер “О дивный новый мир” базировался не на вымысле, а на том, что “элита” планировала осуществить на самом деле:

…И здесь я хотел бы сделать краткое сравнение притчи “Прекрасный новый мир” с другой притчей, изданной гораздо позже – книгой Джорджа Оруэлла с названием “1984”. Я склонен думать, что научные диктатуры будущего будут иметь место во многих частях мира и будут, вероятнее всего, близки к модели моей книги, чем к модели Оруэлла “1984” и будут ближе не из-за гуманных соображений научных диктаторов, а просто потому что модель “Прекрасного нового мира” на много более рациональна, чем другая. Но если вы сможете заставить людей согласиться на положение дел, на обстоятельства своей жизни, на состояние рабства… В общем, мне кажется, что первопричина коренных изменений, с которой мы сегодня сталкиваемся, это именно то, что мы находимся в процессе развития целого ряда методов, которые позволят управляющей олигархии, которая всегда существовала и, предположительно, будет существовать, заставить людей, фактически, полюбить своё рабство. Людей можно заставить наслаждаться состоянием дел, которыми по самому скромному стандарту, они по идее не должны наслаждаться. И эти методы, по моему разумению – просто детальная отточка более старых методов террора, потому что они уже объединяют методы террора с методами одобрения. В общем существует большое количество различных метод. Есть, например, фармакологический метод и это то, о чём я говорил в своей книге. И как результат, вы можете вообразить эйфорию, которая делает людей полностью счастливыми, даже при самых отвратительных обстоятельствах, что их окружают. И я уверен, что такие вещи возможны…

“О дивный новый мир”. Мнение о книге Олдоса Хаксли

ПРЕДИСЛОВИЕ.

Затяжное самогрызенье, по согласному мнению всех моралистов, является занятием самым нежелательным. Поступив скверно, раскайся, загладь, насколько можешь, вину и нацель себя на то, чтобы в следующий раз поступить лучше. Ни в коем случае не предавайся нескончаемой скорби над своим грехом. Барахтанье в дерьме - не лучший способ очищения.

В искусстве тоже существуют свои этические правила, и многие из них тождественны или, во всяком случае, аналогичны правилам морали житейской. К примеру, нескончаемо каяться, что в грехах поведения, что в грехах литературных, - одинаково малополезно. Упущения следует выискивать и, найдя и признав, по возможности не повторять их в будущем. Но бесконечно корпеть над изъянами двадцатилетней давности, доводить с помощью заплаток старую работу до совершенства, не достигнутого изначально, в зрелом возрасте пытаться исправлять ошибки, совершенные и завещанные тебе тем другим человеком, каким ты был в молодости, безусловно, пустая и напрасная затея. Вот почему этот новоиздаваемый «О дивный новый мир» ничем не отличается от прежнего. Дефекты его как произведения искусства существенны; но, чтобы исправить их, мне пришлось бы переписать вещь заново - и в процессе этой переписки, как человек постаревший и ставший Другим, я бы, вероятно, избавил книгу не только от кое-каких недостатков, но и от тех достоинств, которыми книга обладает. И потому, преодолев соблазн побарахтаться в литературных скорбях, предпочитаю оставить все, как было, и нацелить мысль на что-нибудь иное.

Стоит, однако, упомянуть хотя бы о самом серьезном дефекте книги, который заключается в следующем. Дикарю предлагают лишь выбор между безумной жизнью в Утопии и первобытной жизнью в индейском селении, более человеческой в некоторых отношениях, но в других - едва ль менее странной и ненормальной. Когда я писал эту книгу, мысль, что людям на то дана свобода воли, чтобы выбирать между двумя видами безумия, - мысль эта казалась мне забавной и, вполне возможно, верной. Для пущего эффекта я позволил, однако, речам Дикаря часто звучать разумней, чем то вяжется с его воспитанием в среде приверженцев религии, представляющей собой культ плодородия пополам со свирепым культом penitente. Даже знакомство Дикаря с твореньями Шекспира неспособно в реальной жизни оправдать такую разумность речей. В финале-то он у меня отбрасывает здравомыслие; индейский культ завладевает им снова, и он, отчаявшись, кончает исступленным самобичеванием и самоубийством. Таков был плачевный конец этой притчи - что и требовалось доказать насмешливому скептику-эстету, каким был тогда автор книги.

Сегодня я уже не стремлюсь доказать недостижимость здравомыслия. Напротив, хоть я и ныне печально сознаю, что в прошлом оно встречалось весьма редко, но убежден, что его можно достичь, и желал бы видеть побольше здравомыслия вокруг. За это свое убеждение и желание, выраженные в нескольких недавних книгах, а главное, за то, что я составил антологию высказываний здравомыслящих людей о здравомыслии и о путях его достижения, я удостоился награды: известный ученый критик оценил меня как грустный симптом краха интеллигенции в годину кризиса. Понимать это следует, видимо, так, что сам профессор и его коллеги являют собой радостный симптом успеха. Благодетелей человечества должно чествовать и увековечивать. Давайте же воздвигнем Пантеон для профессуры. Возведем его на пепелище одного из разбомбленных городов Европы или Японии, а над входом в усыпальницу я начертал бы двухметровыми буквами простые слова: "Посвящается памяти ученых воспитателей планеты. Si monumentum requiris circumspice.

Но вернемся к теме будущего… Если бы я стал сейчас переписывать книгу, то предложил бы Дикарю третий вариант.

Между утопической и первобытной крайностями легла бы у меня возможность здравомыслия - возможность, отчасти уже осуществленная в сообществе изгнанников и беглецов из Дивного нового мира, живущих в пределах Резервации. В этом сообществе экономика велась бы в духе децентрализма и Генри Джорджа, политика - в духе Кропоткина и кооперативизма. Наука и техника применялись бы по принципу «суббота для человека, а не человек для субботы», то есть приспособлялись бы к человеку, а не приспособляли и порабощали его (как в нынешнем мире, а тем более в Дивном новом мире). Религия была бы сознательным и разумным устремлением к Конечной Цели человечества, к единящему познанию имманентного Дао или Логоса, трансцендентального Божества или Брахмана. А господствующей философией была бы разновидность Высшего Утилитаризма, в которой принцип Наибольшего Счастья отступил бы на второй план перед принципом Конечной Цели, - так что в каждой жизненной ситуации ставился и решался бы прежде всего вопрос: «Как данное соображение или действие помогут (или помешают) мне и наибольшему возможному числу других личностей в достижении Конечной Цели человечества?».

Выросший среди людей первобытных, Дикарь (в этом гипотетическом новом варианте романа), прежде чем быть перенесенным в Утопию, получил бы возможность непосредственно ознакомиться с природой общества, состоящего из свободно сотрудничающих личностей, посвятивших себя осуществлению здравомыслия. Переделанный подобным образом, «О дивный новый мир» обрел бы художественную и (если позволено употребить такое высокое слово по отношению к роману) философскую законченность, которой в теперешнем своем виде он явно лишен.

Но «О дивный новый мир» - это книга о будущем, и, каковы бы ни были ее художественные или философские качества, книга о будущем способна интересовать нас, только если содержащиеся в ней предвидения склонны осуществиться. С нынешнего временного пункта новейшей истории - через пятнадцать лет нашего дальнейшего сползанья по ее наклонной плоскости - оправданно ли выглядят те предсказания? Подтверждаются или опровергаются сделанные в 1931 году прогнозы горькими событиями, произошедшими с тех пор?

Одно крупнейшее упущение немедленно бросается в глаза. В «О дивном новом мире» ни разу не упомянуто о расщеплении атомного ядра. И это, в сущности, довольно странно, ибо возможности атомной энергии стали популярной темой разговоров задолго до написания книги. Мой старый друг, Роберт Николз, даже сочинил об этом пьесу, шедшую с успехом, и вспоминаю, что сам я вскользь упомянул о ней в романе, вышедшем в конце двадцатых годов. Так что, повторяю, кажется весьма странным, что в седьмом столетии эры Форда ракеты и вертопланы работают не на атомном топливе. Хоть упущение это и малопростительно, оно, во всяком случае, легко объяснимо. Темой книги является не сам по себе прогресс науки, а то, как этот прогресс влияет на личность человека. Победы физики, химии, техники молча принимаются там как нечто само собою разумеющееся. Конкретно изображены лишь те научные успехи, те будущие изыскания в сфере биологии, физиологии и психологии, результаты которых непосредственно применены у меня к людям. Жизнь может быть радикально изменена в своем качестве только с помощью наук о жизни. Науки же о материи, употребленные определенным образом, способны уничтожить жизнь либо сделать ее донельзя сложной и тягостной; но только лишь как инструменты в руках биологов и психологов могут они видоизменить естественные формы и проявления жизни. Освобождение атомной энергии означает великую революцию в истории человечества, но не наиглубиннейшую и окончательную (если только мы не взорвем, не разнесем себя на куски, тем положив конец истории).

Революцию действительно революционную осуществить возможно не во внешнем мире, а лишь в душе и теле человека. Живя во времена Французской революции, маркиз де Сад, как и следовало ожидать, использовал эту теорию революций, дабы придать внешнюю разумность своей разновидности безумия. Робеспьер осуществил революцию самую поверхностную - политическую. Идя несколько глубже, Бабеф попытался произвести экономическую революцию. Сад же считал себя апостолом действительно революционной революции, выходящей за пределы политики и экономики, - революции внутри каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, чьи тела отныне стали бы общим сексуальным достоянием, а души были бы очищены от всех естественных приличий, от всех с таким трудом усвоенных запретов традиционной цивилизации. Понятно, что между ученьем Сада и поистине революционной революцией нет непременной или неизбежной связи. Сад был безумен, и задуманная им революция имела своей сознательной или полусознательной целью всеобщий хаос и уничтожение. Пусть тех, кто управляет Дивным новым миром, и нельзя назвать разумными (в абсолютном, так сказать, смысле этого слова); но они не безумцы, и цель их - не анархия, а социальная стабильность. Именно для того, чтобы достичь стабильности, и осуществляют они научными средствами последнюю, внутриличностную, поистине революционную революцию.

Эта книга произвела на меня сильнейшее впечатление. Она по истине пророческая. Не зная исторического фона, того времени, когда она писалась, наверное, трудно прочувствовать всю глубину сюжетного замысла этой книги.

Для молодого поколения, выросшего при компьютерах, мобильных телефонах, обыденности операций по пересадке органов, широкой доступности порнографии, неуважении к институту семьи, скажу: Она написана, чтобы показать людям, куда их ведёт технический прогресс, лишенный морали.

Начало двадцатого века -это время, когда только что прогремели социальные революции в некоторых странах, пришла идея, что государство, а не Бог, может контролировать жизни людей. Только, что появились противозачаточные средства, а значит, стал возможен контроль за рождаемостью, что прежде было не мыслимо. В Америке в это время они ещё под запретом, но уже идёт борьба за их узаконение. Ключевая фигура в этом -некая Маргарет Зангер, открывшая первые женские клиники, где она стала обучать женщин, как избегать беременности, она же повела борьбу за узаконение абортов, которые уже в 1918 году были впервые узаконены в Советской России. Учение феминизм стало распространяться в обществе, якобы ведя борьбу за равноправие женщин. А на самом деле стало распространять разрушительные идеи об освобождении женщин от "бремени" семьи, от заботы о детях и мужьях. Стало пропогандировать идею, что женщина может выбирать и менять сексуальных партнеров, не вступая в брак.

В те же времена начали экспериментировать с телом человека, чтобы повысить его биологические способности, чтобы ограничить рождаемость нежелательных видов человеческой рассы. Например, та же Маргарет Зангер вела пропоганду за стерилизацию бедного чернокожего населения США.

Все это происходило на фоне распространения электрификации в развитых странах. Начала изобретаться электробытовая техника, облегчающая быт, высвобождающая время хозяек. Автомобили начали выпускаться и вскоре стали доступны для работающего населения. Появились закрытые автомобили, что сильно способствовало распространению супружеской неверности. На узаконенные брачные отношения стали многие смотреть как на помеху в процессе либерализации общества. Олдос Хаксли попытался экстраполировать развитие этих процессо в будущем, чтобы заставить публику задуматься, этого ли они хотят для себя, своих детей и внуков.

И удивительно, как точно он увидел плоды всех тех идей, появившихся на заре двадцатого века.

Жизнь действительна очень облегчилась благодаря всевозможной технике, люди избегают заводить семью, ищут легких, ни к чему не обязывающих отношений, становится популярным выводить детей в пробирках, выращивать пусть не на фабриках, но в телах суррогатных матерей. Узи используется, чтобы решать, хочет ли человек ребёнка этого пола или нет. Если обнаруживается дефект, люди с легкостью отказываются от нерожденного ребёнка. Пилюли, таблетки создают нужное состояние, настроение, человек научился с помощью них избегать угнетенного состояния, депрессии. Сексуальная распущенность, вседозволенность больше не сдерживаются никакими моральными ограничениями. Более того, дети вовлечены в этот мир взрослых благодаря " сексуальному просвещению", субсидированному государством.