Жан фруассар. Смотреть что такое "Фруассар, Жан" в других словарях

ЖАН ФРУАССАР

ХРОНИКИ АНГЛИИ, ФРАНЦИИ, ИСПАНИИ И СОСЕДНИХ СТРАН

ОТ КОНЦА ПРАВЛЕНИЯ ЭДУАРДА II ДО КОРОНАЦИИ ГЕНРИХА IV

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Перевод осуществлен по изданию:

Froissart, J., Chronicles of England, France, Spain and the adjoining countries: from the latter part of the reign of Edward II to the coronation of Henry IV, Translated from the French, with variations and additions, from many celebrated MSS by Thomas Johnes, Esq. New York: Leavitt & Allen, 1857.

Это - 2-е американское издание перевода Джонса. Сам перевод Джонса впервые издан в Лондоне в 1803-1810 и многократно переиздавался в англоязычных странах (до 1980-х годов), став классическим англоязычным переводом Хроники. Он основан на первом английском печатном переводе Хроники, сделанном лордом Бернерсом (lord Berners, J. B.) в 1523-25 гг. Перевод Бернерса скорректирован Джонсом по имевшимся у него рукописям и печатным экземплярам и переведен на современный английский.

перевод Соважа (Denis Sauvage), 1-е французское печатное издание 1574 г.,

на труд Барнса (Barns) «История Эдуарда III»,

а также на Римера (Rymer) или Foedera – собрание актов и договоров Англии, указов королей и т.п. (all the leagues, treaties, alliances, capitulations, and confederacies, which have at any time been made between the Crown of England and any other kingdoms, princes and states")_– Foedera, Conventiones, Litterae et Cujuscunque Acta Publica, etc., ed. Thomas Ryme, 16 vol, 1704-13

Хроника Фруассара состоит из 4 книг (часто первая книга разбивается на 3 или на 5 частей, но в данном издании такой разбивки нет). Разбивка на главы носит произвольный характер, так как в этом отношении нет 2 одинаковых рукописей. Данная разбивка сделана самим Джонсом. Заголовки глав появляются только в печатных изданиях, в рукописях они отсутствовали. Так что и названия глав в данном издании тоже составлены эсквайром Джонсом.

Так как нет двух полностью одинаковых рукописей, то перевод эсквайра Джонса - это некий усредненный беллетризованный текст, составленный на основании многих рукописей, так называемого «семейства A/B». Всего Хроника имеет 3 основных варианта – так называемые Амьенский манускрипт, Римский Манускрипт и манускрипты семейства А/В. Первый и второй известны только в одном экземпляре каждый и впервые были опубликованы в середине XIX века, то есть уже после перевода Джонса. Манускриптов семейств А/В несколько десятков, которые разделяются на семейства А и В со своими подсемействами. Несколько таких манускриптов сгорело во время пожара в доме Джонса, поэтому когда в нескольких случаях текст Джонса имеет отличия от любой из сохранившихся рукописей (об этом есть примечания издателя), то, очевидно, он основан на тексте сгоревших.

Русский перевод, начатый в 2008 г (Изд-во СПб Университета) основан на французском переводе Амьенского и Римского манускриптов, которые весьма существенно отличаются и друг от друга и от «семейства А/В». Перевод рукописей семейства А/В представлен в российском издании лишь в отдельных фрагментах, причем они заметно отличаются от перевода Джонса (хотя и значительно ближе к нему, чем Амьенский и Римский манускрипты). Таким образом, я думаю, что данный перевод может быть одним из 3 основных вариантов Хроники, дополняя два других.

(подробно о классификации рукописей – см. российское издание «Хроники Фрауссара» 2008г., т.1)

Относительно огласовки имен собственных и географических названий:

Все варианты имеют свои недостатки. Я принял так: английские имена читаю по-английски, французские - по-французски. Исключение сделано для тех случаев, когда правописание уже сложилось по традиции, в основном это касается имен царствующих особ, например, граф Людовик Фландрский, но мессир Луи д`Аркур.

В некоторых случаях возможно прочтение и так и так. Например, сэр Уолтер Мэнни (Walter Manny, Walter de Manny, Manney, Walter Mauny, Walter the Mawnay), был родом из местечка Мони в Эно и правильнее его звать мессир Готье де Мони (Gaultier de Mauny) (как и пишется в русских переводах Ле-Беля 2005 и Фруассара 2008). Но в данном случае я исходил из того, что этот рыцарь приехал в Англию еще в отрочестве, там вырос и достиг всего, чего достиг, поэтому и пишу его имя на английский манер. В ряде случаев аналогичная путаница есть и переводе Джонса. Например, он следует Фруассару (который все имена писал на французский лад) и пишет по-французски имена капитанов, которые оказываются на самом деле англичанами, и в результате имена искажаются до неузнаваемости. В любом случае оригинальные имена и названия приведены в скобках. Надо также учесть, что английское название многих мест отличается от французского (или было несколько искажено с начала 19-го века, когда был сделан перевод). Одни и те же названия могли немного отличаться друг от друга в разных местах книги. Я старался, по возможности, проверять по современной карте, и во многих случая приведены современные названия, которые отличаются от французской транскрипции в тексте книги.

Жан Фруассар
фр. Jean Froissart

Дата рождения	ок.
Место рождения
Дата смерти	ок.
Место смерти
Страна
Род деятельности	хронист , историк , каноник , поэт , писатель , геральдист
Медиафайлы на Викискладе

Биография

Сведения о жизни Фруассара ограничены тем, что он сам указал о себе в тексте «Хроник».

Годы его жизни остаются объектом дискуссий. Фруассар в своем повествовании говорил о двух датах своего рождения - 1333 и 1337 годы.

В первой версии ссылаются на то место в «Хронике», где Фруассар утверждает, что в 1390 году ему было 57 лет. Этой дате склонен был верить барон Кервин де Леттенхове, один из главных издателей и комментаторов Фруассара в XIX веке.

Однако, в конце «Книги IV» автор вспоминает, что ему было 24 года, когда он присутствовал на прощании королевы Филиппы и принца Уэльского в Берквемстеде, в 1361 году. Эта ссылка датирует его рождение 1337 годом .

Фруассар по своему рождению был валлоном и происходил из Валансьена в Эно (Геннегау). Его отец, вероятно, был ремесленником, изготовлявшим дворянские гербы .

В юности (до 1359 г.) Фруассар некоторое время был торговцем, затем устроился писарем в Праге при короле Карле IV Люксембургском , где познакомился с Петраркой , проживавшим там после пребывания в Милане и перед переездом в Венецию .

К 24 годам располагал уже рекомендацией короля Богемии Карла IV Люксембургского , аттестовавшего его как придворного поэта, и в - служил хронистом (историком) при дворе английской королевы Филиппы , супруги Эдуарда III .

После смерти Филиппы () Фруассар перешёл под покровительство Иоанны, герцогини Брабантской , которая вознаградила его труды поместьем в Эно; доходы от поместья позволяли ему путешествовать в поисках материалов для хроник за собственный счёт.

Помимо исторических изысканий, он до конца жизни продолжал писать стихи. В 1395 году Фруассар вернулся в Англию, но был разочарован произошедшими там переменами и угасанием рыцарского духа военных лет.

Дата его смерти, так же как и дата рождения, является спорной. А. Д. Люблинская и Е. Ю. Акимова сходятся во мнении, что год его смерти - -й. М. В. Аникеев же называет более позднюю дату смерти - 1410 год , объясняя это тем, что начиная именно с 1410 года следы автора теряются и прекращается его историческое повествование.

Творчество

Хроники

«Хроники» состоят из 4 книг. Особый интерес для исследователей представляет «Книга I», известная несколькими редакциями. Выделяют три основных редакции: «Амьенский манускрипт», «Манускрипт семейства А/В» и «Римский манускрипт». «Амьенский манускрипт» дошел до нас лишь в одном списке, который выполнен безызвестным копиистом не позднее 1491 года. «Манускрипт семейства А\В» сохранился в несколько десятках списках, которые до сих пор еще не систематизированы. «Римский манускрипт» дошел до нас лишь в одном списке. В 1860 г. Кервин де Леттенхове обнаружил его в библиотеке Ватикана и подготовил его первое научное издание. Временные рамки манускриптов тоже весьма дискуссионы. Аникеев М.В. считает, что «Амьенский манускрипт» охватывает временной промежуток с 1325 по 1378 гг., Люблинская А.Д. же говорит о периоде 1326-1370 гг. Так же в медиевистике до сих пор ведутся споры, какая из редакций «Книги I» является более ранней.

Именно Фландрия была одной из причин Столетней войны и сыграла важную роль в ней. Так, Фруассар описывает политику Англии и Франции в союзе с Фландрией. Например, в одной из глав «Книги I» описан случай о заключенном союзе Эдуарда III и жителями Фландрии. Эдуард III предложил «напасть на Францию и пройтись по Турени и кастелянствам Лилля и Дуэ». Но жители Фландрии отказались, так как у них был договор с Папой Римским, что если они начнут войну против Франции, то «подвергнутся за это огромному денежному штрафу и отлучению. На совете было решено, что если Эдуард III хочет быть королём Франции, то пусть поместит на своем геральдическом щите герб Франции и в грамотах называется королём Франции. Тогда они станут почитать его за короля и будут ему повиноваться». Так они избегали денежного штрафа. Договор был заключен.

Помимо политических союзов и военных действий, внимание автора привлекают события политические: рождение и смерть королевских особ, мирные переговоры, посольства, выборы Пап, торжественные въезды в город и праздники; кроме того, от пера Фруассара не ускользают народные движения и восстания городов. Городской тематике достаточно много уделяется глав в его повествовании. Многие страницы его «Хроник» посвящены рассказу о восстании городов Фландрии, волнению в Париже 1383 гг.

Фруассар заслуженно получил звание «певец рыцарства» и «лучший из средневековых историков Франции». Он сам подчеркивал, что побудительным мотивом написания «Хроники» послужило желание рассказать о «славных военных деяниях и подвигах во Франции, Англии и соседних странах». Героями и участниками выступают доблестные рыцари и высокородные сеньоры.

Сохранилось более сотни иллюминированных рукописей его «Хроник», наиболее известная была выполнена в

Сведения о жизни Фруассара ограничены тем, что он сам указал о себе в тексте «Хроник».

В юности Фруассар некоторое время был торговцем, затем устроился писарем.

К 24 годам располагал уже рекомендацией короля Богемии , аттестовавшего его как придворного поэта, и в - служил хронистом (историком) при дворе английской королевы Филиппы , супруги Эдуарда III .

Аникеев М. В. же называет более позднюю дату смерти - это 1410 год , объясняя это тем, что именно с 1410 года след автора теряется и прекращается его историческое повествование.

Творчество

Хроники

«Хроники» состоят из 4 книг.

Особый интерес для исследователей представляет «Книга I», известная несколькими редакциями.

Выделяют три основных редакции: «Амьенский манускрипт», «Манускрипт семейства А/В» и «Римский манускрипт».

«Амьенский манускрипт» дошел до нас лишь в одном списке, который выполнен безызвестным копиистом не позднее 1491 года.

«Манускрипт семейства А\В» сохранился в несколько десятках списках, которые до сих пор еще не систематизированы.

«Римский манускрипт» дошел до нас лишь в одном списке.

В 1860 г. Кервин де Леттенхове обнаружил его в библиотеке Ватикана и подготовил его первое научное издание.

Временные рамки манускриптов тоже весьма дискуссионы.

Аникеев М.В. считает, что «Амьенский манускрипт» охватывает временной промежуток с 1325 по 1378 гг., Люблинская А.Д. же говорит о периоде 1326-1370 гг. Так же в медиевистике до сих пор ведутся споры, какая из редакций «Книги I» является более ранней.

Особое место в его повествовании занимает Фландрия, являющаяся узлом противоречии между Англией и Францией.

Именно Фландрия была одной из причин Столетней войны и сыграла важную роль в ней.

Так, Фруассар описывает политику Англии и Франции в союзе с Фландрией.

Например, в одной из глав «Книги I» описан случай о заключенном союзе Эдуарда III и жителями Фландрии. Эдуард III предложил «напасть на Францию и пройтись по Турени и кастелянствам Лилля и Дуэ». Но жители Фландрии отказались, так как у них был договор с Папой Римским, что если они начнут войну против Франции, то «подвергнутся за это огромному денежному штрафу и отлучению. На совете было решено, что если Эдуард III хочет быть королём Франции, то пусть поместит на своем геральдическом щите герб Франции и в грамотах называется королём Франции. Тогда они станут почитать его за короля и будут ему повиноваться». Так они избегали денежного штрафа. Договор был заключен.

Так многие страницы его «Хроник» посвящены рассказу о восстании городов Фландрии, волнению в Париже 1383 гг.

«Любовное сокровище» - объёмистый трактат о любви, который строится, подобно большинству произведений этой эпохи, как серия рамочных конструкций: связные ряды баллад встроены в дидактический дискурс, подчинённый сновидению , которое вводится типом встречи.

Фруассар является также автором последнего стихотворного рыцарского романа «Мелиадор» (Meliador ), примыкающего к артуровскому циклу . Он специально переделал его, чтобы включить в него в наиболее выгодном свете около восьмидесяти лирических стихотворений своего покровителя герцога Люксембургского.

Именем Фруассара названа симфоническая увертюра Эдварда Эльгара (1890).

Публикации

Фруассар, Жан . Любовный плен. / Пер. М. Гринберга. Вступ. статья Л. Евдокимовой. - М .: Carte blanche, 1994. - 240 с.
Фруассар, Жан . Хроники 1325-1340. / Пер. и прим. М. В. Аникеева. - СПб. : Издательство СПбГУ, 2008. - 656 с.
Фруассар, Жан . Хроники 1340-1350. / Пер. и прим. М. В. Аникеева. - СПб. : РХГА; Ювента, 2012. - 856 с.

Напишите отзыв о статье "Фруассар, Жан"

Ссылки

// Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. - СПб. , 1907-1909.
. Восточная литература . Проверено 18 мая 2011. .

Примечания

Отрывок, характеризующий Фруассар, Жан

За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.

Дата: 28.06.2013 в 02:46

Масштабный переводческий проект — М. решил дать русскому читателю максимально полный перевод труда величайшего французского хрониста, охватывающего три четверти XIV столетия.

В каждом из томов представлены переводы самой ранней редакции труда Фруассара — Амьенской рукописи, самой поздней — Римской рукописи, и наиболее значимых вариантов по остальным рукописям. Обширные приложения позволяют так же ознакомиться с источниками Фруассара и другими документами эпохи.

Сравнивать две версии описаний одних и тех же событий весьма забавно — например то как от молодой и восторженной проанглийской позиции пожилой Фруассар переходит к антианглийской, причем начинает характеризизовать англичан как целое. Для меня это подтвердило давнюю гипотезу, что именно стала катализатором зарождения европейского национализма, понимания национальных различий и их взаимного противопоставления.

Вообще, возможность сравнить две, а иногда и более версий событий вышедших из под пера одного и того же историка, — это чрезвычайно ценный опыт и для студентов и для интересующегося историей читателя.

Описаны весьма интересные события — переворот Изабеллы Французской в Англии, войны англичан с шотландцами, начало Столетней войны, деятельность Якоба ван Артевельде, война за Бретонское наследство, наконец — битва при . Я конечно знал, что со стороны французов это не была вершина военного искусства, но не знал, что настолько. Французы с марша, без всякого строя и порядка налетели на позиции англичан, несмотря на то, что был предзакатный час и начиналась гроза. Строго говоря, это не была даже плохо проведенная битва — это был глупый налет, превратившийся в мясорубку.

А ведь самое интересное у Фруассара — описания битвы при Пуатье, Жакерии, восстания Этьена Марселя и многое другое, еще впереди. С нетерпением буду ждать следующих томов.

Рекомендую также и еще одно издание М.В. Аникеева: Хроники и документы времен Столетней войны / Пер., сост., предисл., прим., указат., генеал. табл., карты М.В.Аникиева; Под ред. Ю. П. Малинина. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005

Цитата:

О том, как короли Англии и Шотландии заключили между собой предварительное перемирие и распустили свои войска

Тем временем осмотрительные и мудрые рыцари с той и с другой стороны, вместе с двумя епископами - Винчестерским от англичан и Сент-Эндрю от шотландцев, постарались заключить между двумя королями короткое перемирие ради освобождения графа Морэйского, который был пленником англичан, а также графа Солсбери и графа Саффолка, которые были пленниками короля Франции и находились в Париже. Из-за этих трех пленников короли и самые видные сеньоры в обеих армиях склонялись сердцем к тому, чтобы заключить перемирие и произвести обмен - чужого на своего. Ведь у пленников там были влиятельные друзья и родственники, которые были бы рады видеть их освобожденными. А кроме того, они попали в плен на войне, верно служа своим сеньорам, из-за чего оные короли и те, кто участвовал в переговорах, согласились на это более охотно.

В конце концов договорились и условились, что перемирие будет заключено сроком на два года, если король Филипп Французский даст на это свое согласие, ибо король Шотландии был связан с ним такими прочными союзными обязательствами, что не мог заключать ни мира, ни перемирия без его одобрения. А в том случае, если бы король Франции не пожелал на это согласиться, перемирие должно было длиться до дня Святого Христофора с условием, что король Англии не должен оказывать никакой поддержки и помощи тем англичанам, которые захватили и удерживали два мощных замка - Роксбург и Стерлинг. Кроме того, было обещано отпустить из плена графа Морэйского без всякого выкупа, если только король Шотландии сумеет убедить короля Франции, чтобы он отпустил из плена графа Солсбери, также без выкупа, а за графа Саффолка назначил бы разумную цену, какую следует назначать за благородного человека, не слишком его обременяя. И надлежало все это обсудить до ближайших праздников Святого Иакова и Святого Христофора 5.

Так, как вы слышали, было согласовано и утверждено это перемирие.

Король Шотландии распустил своих людей, дав каждому дозволение вернуться в свои края до той поры, пока он не призовет их вновь. Затем он немедленно послал во Францию, к королю Филиппу, достаточно представительных послов - таких как епископ Сент-Эндрю и Александр Рамсей.

Король же Англии вернулся назад в Бервик и дал отпуск всем своим людям; и разошлись они по своим краям.

О том, как король Эдуард, находясь в городе Бервике, вспоминал о графине Солсбери и боролся со своими желаниями

Король Англии задержался в Бервике примерно на восемь дней. Как вы уже слышали, он распустил все свое войско и остался там с малой свитой, состоявшей только из его ближайших придворных. Уделив внимание замку и городским укреплениям, он настоятельно попросил монсеньора Эдуарда Балиоля, который был комендантом от его имени, чтобы он соизволил проявить радение во избежание какого-либо укора или урона. Ибо он, король, будет очень разгневан, если шотландцы внезапно захватят и отнимут у него замок из-за беспечности и отсутствия доброй охраны. Мессир Эдуард сказал ему в ответ: «Монсеньор, если угодно Богу, этого не случится! Я буду столь же бдителен в дальнейшем, сколь был по сию пору!». И король сказал ему, что вполне на него полагается.

Пока король Англии пребывал в Бервике, он очень часто возвращался в своем воображении к графине Солсбери, ибо столь сильно был в нее влюблен, что никак не мог избавиться от этих мыслей. Иногда он говорил сам себе, что по пути в Англию заедет в замок Солсбери, но тут же начинал себе противоречить. Затем он снова твердо решал, что сделает это, и поскольку при расставании с дамой он не нашел ее столь уступчивой, как ему бы того хотелось, он должен направить свои речи в более подходящее русло. И, быть может, к его возвращению она одумается, и он найдет ее более приветливой, чем прежде.

Так спорил король сам с собой. В какой-то час он был печален, в какой-то - радостен. Одно время Честь и Верность его укоряли за то, что он дал обосноваться и утвердиться в своем сердце такому вероломному желанию - обесчестить столь доброго рыцаря, как граф Солсбери, который всегда очень верно ему служил. Но затем Любовь охватывала его с новой силой и внушала ему с помощью великого жара, коим он был полон, что для какого-нибудь короля влюбиться в столь благородную, изящную, милую и красивую даму, да еще в собственном королевстве, - это вовсе не подло и не бесчестно. Ибо рыцарь стал тем, кто он есть, благодаря ему, а, значит, может доверять ему больше, чем кому-либо другому за пределами его королевства. А кроме того, если он влюблен, то это лишь ко благу для него, для его страны и для всех рыцарей и оруженосцев, ибо он от этого будет более весел, задорен и воинственен, и станет устраивать больше, чем прежде, джостр и бугуртов, пиров и балов, и будет от этого более предприимчив и рьян в своих войнах, и станет более дорог и близок своим людям, и более грозен для своих врагов.

Так рассуждал и размышлял король. В какой-то час он говорил себе, что творит безумие, думая об этом, и что дама, из-за которой на него находят эти приступы, весьма тверда в своем решении и скорее даст себя убить, чем совершит поступок, навлекающий на нее хулу и бесчестие.

Затем король говорил: «Однако, даже если она не желает и не соизволяет меня любить, я все равно хочу о ней думать и любить ее совершенной любовью, ибо это доставляет мне великое удовольствие».
Так вступил король в эту внутреннюю борьбу, которая не прекращалась в нем еще долгое время, как вы узнаете далее из этой истории. Тем не менее, тогда благоразумие в нем победило. Опасаясь испортить и потерять то, чего он вовсе не имел, король не осмелился вернуться к госпоже Солсбери, но взял себя в руки и обратился к ней через ее племянника, монсеньора Вильяма Монтэгю. Король сказал ему: «Вильям, передайте графине, вашей тете, чтобы она радовалась, ибо скоро вновь обретет подле себя своего супруга». И рыцарь ему ответил: «Сир, охотно!».

Автор знаменитых «Хроник » - важнейшего источника по истории начального этапа Столетней войны .

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ Разведопрос: Клим Жуков про Грюнвальдскую битву

✪ «Нормандская хроника» Пьера Кошона: взгляд «простого обывателя» на события Столетней войны

Субтитры

Биография

Сведения о жизни Фруассара ограничены тем, что он сам указал о себе в тексте «Хроник».

В юности (до 1359 г) Фруассар некоторое время был торговцем, затем устроился писарем в Праге при короле Карле IV Люксембург, где познакомился с Петраркой, проживавшим там после Милана и перед переездом в Венецию. ;

К 24 годам располагал уже рекомендацией короля [[Богемия|Богемии] Карла IV Люксембург}, аттестовавшего его как придворного поэта, и в - служил хронистом (историком) при дворе английской королевы Филиппы , супруги Эдуарда III .

Творчество

Хроники

Центральным сюжетом «Хроник» является англо-французский конфликт Столетней войны. Описанию главных битв, более мелких сражений и просто небольших стычек в ходе Столетней войны посвящены подавляющее число глав. Особое место в его повествовании занимает Фландрия, являющаяся узлом противоречии между Англией и Францией. Именно Фландрия была одной из причин Столетней войны и сыграла важную роль в ней. Так, Фруассар описывает политику Англии и Франции в союзе с Фландрией. Например, в одной из глав «Книги I» описан случай о заключенном союзе Эдуарда III и жителями Фландрии. Эдуард III предложил «напасть на Францию и пройтись по Турени и кастелянствам Лилля и Дуэ». Но жители Фландрии отказались, так как у них был договор с Папой Римским, что если они начнут войну против Франции, то «подвергнутся за это огромному денежному штрафу и отлучению. На совете было решено, что если Эдуард III хочет быть королём Франции, то пусть поместит на своем геральдическом щите герб Франции и в грамотах называется королём Франции. Тогда они станут почитать его за короля и будут ему повиноваться». Так они избегали денежного штрафа. Договор был заключен.

L"Horloge amoureux - объёмистый трактат о любви, который строится, подобно большинству произведений этой эпохи, как серия рамочных конструкций: связные ряды баллад встроены в дидактический дискурс, подчинённый сновидению , которое вводится типом встречи.