Время разделение балтийских и славянских племен. Неславянское население восточной европы и его взаимоотношения с восточными славянами племена создатели древнерусской государственности вместе со славянами. Многоэтническое происхождение русского народа

Исполнитель: Шиберин Юрий 12 «В»

Приход индоевропейцев и этногенез балтов (поздний неолит и бронзовый век, конец 3 - середина 1 тысячелетия до н. э.)

В пору позднего неолита с юга на север, в лесную зону стали продвигаться земледельческо-скотоводческие племена. Исследователи считают их индоевропейцами. Они распространились сначала на территории Литвы, затем прошли на север – в Латвию и Эстонию, достигнув Финляндии, а на востоке – бассейнов Оки и Волги.

О влиянии культуры индоевропейцев можно судить по инвентарю исследованных стоянок-селищ. В поздненеолитических стоянках в Швянтойи керамика носит уже другой, чем прежде, характер: это плоскодонные сосуды разной величины, украшенные шнуровым орнаментом, иногда ельчатым узором. В глине содержится много дресвы. Здесь обнаружены и кости свиней, крупного и мелкого домашнего рогатого скота, деревянные мотыги, кремневые наконечники стрел треугольной и сердцевидной форм. Следовательно, эти люди уже занимались земледелием наряду с охотой и рыболовством.

Типичны для указанного периода шлифованные кремневые и каменные топоры, каменные булавы, каменные, роговые и деревянные мотыги. В Литве найдено более 2500 таких изделий в 1400 местах. Топорами очищали поля от деревьев и кустарников, мотыгами обрабатывали почву. Распространение этих находок по всей территории Литвы – свидетельство более плотного и равномерного её заселения во 2-1 тысячелетиях до н. э.

Наряду со шлифованными каменными изделиями люди стали применять и металлические – бронзовые. Бронзовые изделия попали на территорию Литвы в 17-16 вв. до н. э. благодаря межплеменным связям. Древнейшее металлическое изделие, известное в Литве, - кинжал с рукоятью, обнаруженный в окрестностях м. Велюоны (Юрбаркский район). Подобные кинжалы были распространены тогда на территориях нынешней Западной Польши и северных немецких земель.

Сперва металлические изделия привозились готовыми, но в дальнейшем бронзу начали обрабатывать и на месте. Из ввезённых слитков металла или сломанных изделий изготовлялись боевые топоры, наконечники копий, кинжалы, короткие мечи. Появились и первые металлические украшения: булавки со спиралевидной головкой, шейные гривны, браслеты и перстни. Поскольку бронзу или медь получали только на обмен, изделия из них были редки и дороги. На территории Литвы найдено лишь около 250 бронзовых изделий той поры. Наряду с бронзовыми продолжали повсеместно применяться и каменные орудия труда. В эту эпоху постепенно распространялась слабо штрихованная керамика.

Кроме селищ бронзового века археологам известны и погребальные памятники – крупные курганы с концентрическими каменными венцами. Во 2 тысячелетии до н. э. в таких курганах хоронили умерших несожженными, позднее – сожженными, часто в глиняной урне. По-видимому, в это время сложился культ предков.

Уже во второй половине 2 тысячелетия до н. э. в процессе ассимиляции индоевропейцами жителей южной части Нарво-неманского и Верхне-неманского культурных ареалов возникают предки балтов (иногда их называют прабалтами).

В конце неолита – начале бронзового века территория между Вислой и нижней Даугавой (Западной Двиной) постепенно выделяется как отдельная культурная область с характерными чертами материальной культуры и погребальных обрядов.

Группы носителей культуры шнуровой керамики, проникшие дальше на север, были ассимилированы финно-угорскими племенами или частично возвратились на юг. Таким образом, в Восточной Прибалтике в бронзовом веке возникли две области: южная – индоевропейско-балтийская и северная – финно-угорская. Территория Литвы составляет часть большого пространства, заселённого балтами, между Вислой на юге и Даугавой на севере, Балтийским морем на западе и Верхним Поднепровьем на востоке.

Развитие производительных сил обусловило разложение первобытнообщинного строя и переход к классовому обществу. Этот процесс происходил на протяжении почти всего первого тысячелетия н. э. Его характеризуют не только археологические находки, но и первые, хотя и фрагментарные, письменные источники. Первые письменные сведения о жителях Восточной Прибалтики.

Первые достоверные письменные свидетельства о людях, населявших восточное побережье Балтийского моря, находим у античных авторов. Плиний Старший (23-79 гг. н. э.) в «Естественно истории» рассказывает, что во времена императора Нерона для украшения предстоявших гладиаторских игр на далёкий берег Балтийского моря был послан за янтарём римский всадник, который доставил его столько, что хватило на украшение всего амфитеатра. Римский историк Корнелий Таций (55-117 гг. н. э.) в труде «Германия» сообщает, что на правом берегу Свебского моря живут племена айстиев, или эстиев, которые занимаются земледелием, хотя у них мало железных изделий. Эстии собирают на морском побережье янтарь, доставляют его купцам в необработанном виде, к своему изумлению, получают плату. Клавдий Птоломей (90-168 гг. н. э.) в труде «География» упоминает о живущих на далёком севере европейской Сарматии галиндах и судинах, которые, по-видимому, можно отождествить с известными из более поздних письменных источников балтийскими племенами галиндов и судувов (ятвягов). Эти сведения свидетельствуют о торговле римлян с жителями Восточной Прибалтики и о том, что часть племён балтов (эстии) была уже известна античному миру.

Более поздний автор, готский историк Кассиодор (6 век н. э.) упоминает, что в начале 6 века, короля остготов Теодориха посетили послы эстиев, предложили свою дружбу и поднесли ему в дар янтарь. В 6 веке Иордан. Пересказывая готские легенды, пишет, что король остготов Германарих (351-376 гг н. э.) победилмирные племена эстиев.

Союзы балтских племён.

На территории Литвы союзы племён, известные из письменных источников, сложились в середине и во второй половине первого тысячелетия н. э. в процессе распада первобытного общества. Антропологический состав населения Литвы к началу второго тысячелетия был довольно однородным. Основной антропологический тип – долихокранный европеоид с широким и несколько удлинённым лицом, среднего роста. Союзы племён являлись территориально-политическими образованиями и включали более мелкие родственные племена. В этих союзах существовали территориальные еденицы – «земли» с хозяйственно-административными центрами. Языковеды предполагают, что именно в пятом – шестом веках завершился процесс выделения отдельных восточнобалтийских языков (литовского, латгальского, земгальского, куршского) из общего восточнобалтийского праязыка. Археологические материалы – характерный комплекс украшений и погребальный обряд – позволяют наметить ряд этнокультурных областей, которые можно отождествить с территориями союзов племён.

Восточнее реки Швянтойи и среднего течения Немана (Нямунаса) выделяется область курганов с земляными насыпями, в которых с шестого века преобладают погребения с трупосожжением. Погребальный инвентарь составляет немногочисленные украшения (за исключением булавок), часто встречающиеся железные узколезвийные топоры и наконечники копий, иногда скелеты коней. Это – погребальные памятники литовцев.

Западнее – в центральной части Литвы (в бассейне реки Нявежис и в северном Занеманье) – распространены грунтовые могильники, в которых с шестого – седьмого века преобладают погребения с трупосожжением. Погребальный инвентарь немногочислен, оружия мало. К конце первого тысячелетия распространился обычай рядом с преданным огню хозяином хоронить несожженного коня с богато украшенной уздой. Это этнокультурная область аукштайтов.

В южной части Занеманья и южнее реки Мяркис попадаются курганы, в значительной части сложенные из камней. Погребения с трупосожжением, зачастую в урнах, немногочисленный погребальный инвентарь характеризует памятники ятвягов–судувов.

В бассейнах Дубисы, Юры и верхней Венты распространены грунтовые могильники, где погребения с трупоположением имели место вплоть до конца десятого века. Трупосожжения составляют незначительную часть. В погребениях много бронзовых украшений, в мужских нередко встречается череп коня, а иногда лишь предметы конской сбруи как его символическое погребение. Только к концу первого тысячелетия конь иногда захоронялся вместе с хозяином. Эти погребальные памятники относятся к жемайтам.

По обоим берегам Немана в его нижнем течении встречаются грунтовые могильники, где обряд трупоположения в середине первого тысячелетия постепенно сменяется трупосожжением. Обнаружено много металлических, в том числе женских головных украшений, своеобразные булавки. Эти погребения оставлены скалвами.

По соответствующим признакам определяются и погребения куршей, земгалов и селов, которые жили на северной окраине Литвы, в южной и западной частях Латвии.

Следовательно, можно выделить 8 культурно-этнических областей отдельных союзов летто-литовских племён. Только племена литовцев, аукштайтов и жемайтов жили исключительно на территории Литвы. Селы, земгалы и курши обитали и в южной Латвии; скалвы – и на территории нынешней Калининградской области; часть этой области и северо-западный район Польши населяли родственные прусские племена, а ятвяжские племена жили и на западной окраине Белорусии. Здесь смешивались славянсике, прусские и ятвяжские поселения.

Не так давно в руки попал автореферат монографии «Антропология древних и современных балтов», Р.Я.Денисова, 1973. В монографии вводятся новые для того времени данные об антропологии древнего населения Центральной и Восточной Европы, а также приводится сравнительный анализ антропологических типов населения на пространстве от Лабы до Днепра. Работа является актуальной до сих пор, в том числе проливая свет на структуру древнего населения этих территорий и раскрывая ряд аспектов происхождения славянского населения.

С полной версией автореферата можно ознакомиться постранично или в PDF (51 Мб), ниже я кратко изложу ключевые пункты этого исследования.

Краткий конспект

Мезолит, до 4 тыс. до н.э.

В эпоху мезолита население Восточной Прибалтики представлено долихокранным антропологическим типом со средневысоким, среднешироким лицом с немного ослабленной горизонтальной профилировкой. Краниологическая серия этого типа не отличается однородностью и в результате статистического анализа в ней выявляются две группы признаков, которые отличаются черепным указателем, высотой и степенью профилированности верхнего отдела лица.

Первая группа характеризуется резкой долихокраннией, большим продольным и малым поперечным диаметром черепа, среднешироким высоким заметно профилированным лицом с сильным выступанием носа. Вторая группа - долихо-мезокранный с широким и средневысоким лицом и ослабленной профилировкой - находит аналогии в черепах из могильника Южный Олений остров (юг Карелии) и заметно отличается от образцов мезолита Центральной Европы.

Резко долихокранный европеоидный тип мезолитическою населения Прибалтики со среднешироким лицом и выступающим носом генетически связан с европеоидными антропологическими типами синхронного населения северных областей Средней и сопредельных районов Восточной Европы - на Украине, на востоке и севере Германии, западе Польши. Эти племена, продвигаясь с юго-запада или юго-востока на север, постепенно заселяли Восточную Прибалтику.

Ранний неолит, 4–3 тыс. до н.э.

В раннем неолите на территории Восточной Прибалтики в рамках нарвской археологической культуры существуют два европеоидных типа, которые отличаются только степенью профилировки верхнего отдела лица и высотой лица. Констатируется непрерывное существование долихо-мезокранного типа по крайней мере от мезолита, большинство черепов уже представлены долихокранным типом.

Сравнительный анализ материала с территории Центральной, Восточной и Южной Европы показывает, что в северной части Европы существуют два антропологических комплекса, характерных для северных европеоидов. Первый представляет собой долихокранный (70) вид со средневысоким (70 мм) широким (139 мм) лицом в нарвской культуре Латвии, среднестоговской на Украине, воронковидных кубков Польши, в серии с Ладожского канала и европоидных черепах Оленеостровского могильника. Второй отличается тенденцией к долихл-мезокрании с большой шириной черепа, широким и более высоким лицом, слабее выступающим носом. Этот тип находит аналогии в культуре Эртебёлле на севере Германии и днепро-донецкой культуре. Оба североевропеоидных вида схожи между собой и резко отличаются от южноевропеоидных форм дунайского круга большой шириной лица. Граница между северным и южным типами проходит по южным перифериям Эртебёлле, гребенчатой керамики в Польше, днепро-донецкой на Украине.

Всё пространство от Лабы до Днепра, вне зависимости от видов, в 4–3 тыс. до н.э. обнаруживает долихокранный широколицый тип, преемственный на этой территории по отношению к мезолиту.

Поздний неолит, 3–2 тыс. до н.э.

Поздний неолит Прибалтики составляют антропологические серии с территории Латвии, представленные носителями гребенчато-ямочной керамики. В целом это население относится к мезокранному типу со средневысоким лицом, ослабленной горизонтальной профилировкой и ослабленным выступанием носа.

В краниологической серии статистический анализ выявляет два комплекса: первый - характеризуется тенденцией к долихокрании, высокому лицу и сильной профилированности, второй - мезокранией, среднешироким средневысоким лицом с ослабленной профилировкой и ослабленным выступанием носа. Второй комплекс обнаруживает сходство с метисными черепами с Южного Оленьего острова, отличаясь от них более ослабленной степенью профилировки лица.

Местный тип гребёнчато-ямочной керамики предположительно формировался на основе долихокранных черепов нарвской культуры и мезокранного типа с ослабленной профилировкой из Западного Приладожья.

Фатьяновские племена, 1800–1400 гг. до н.э.

Антропологический тип носителей фатьяновской археологической культуры характеризуется гипердолихокранией со среднешироким сильно профилированным средневысоким лицом и сильно выступающим носом.

Ближайшее сходство серия фатьяновской культуры находит с висло-неманской и культурой боевых топоров Эстонии, образуя с ними единый комплекс: крупный продольный и средний поперечный диаметры, сравнительно широкое сильно профилированное лицо с сильно выступающим носом. Во 2 тыс. до н.э. этот комплекс распространён в Волго-Окском междуречье и Восточной Прибалтике. Следующий круг ближайших морфологических аналогий из Центральной и Восточной Европы для фатьяновцев - это население синхронных культур шнуровой керамики Восточной Германии и Чехии, которые отличаются от фатьяновского комплекса немного более узким лицом. Третий круг - шнуровики Польши и Словакии, которых кроме несколько более узкого лица отличает тенденция к мезокрании. Сходство всего долихокранного широколицего населения этого периода от Одера до Волги и Днепра является несомненным.

Гипердолихокранное население фиксируется на территории Прибалтики трижды: в мезолите, раннем и позднем неолите. Однако, это не означает генетической преемственности этого типа на данной территории, поскольку область его распространения в эти периоды была значительно шире. Уверенно констатировать можно лишь то, что в рамках фатьяновской культуры формировался антропологический тип, остававшийся характерным для региона Восточной Прибалтики и междуречья Волги-Оки на протяжении последующих 3 тысячелетий.

Эпоха бронзы, 1500–500 гг. до н.э.

В эпоху бронзы на территории Прибалтики существуют два антропологических типа: первый - резко долихокранный с узким (129 мм), высоким и сильно профилированным лицом, второй - мезокранный с более широким и менее профилированным лицом. Второй антропологический тип генетически восходит к позднему неолиту, а первый - узколицый - регистрируется начиная с 12 в. до н.э. и не имеет местных аналогий ни в неолите, ни в мезолите, поскольку протобалты этой территории - фатьяновской, боевых топоров Эстонии и висло-неманской культур - характеризовались сравнительно широким и средневысоким лицом.

Ближайшие аналогии среди синхронного населения обнаруживаются у балановцев Среднего Поволжья, шнуровиков Польши и Восточной Германии, однако для однозначного обоснования генетической связи этих узколицых типов пока недостаточно данных.

1 и 2 тысячелетия н.э.

После рубежа эр в Прибалтике фиксируются три антропологических типа. Первый - широколицый долихокранный тип с небольшими вариациями характерен для латгалов, жемайтов, ятвягов и пруссов. Второй тип - узколицый (скуловой диаметр: 130 мм) встречается исключительно среди аукшайтов, а также финноязычных ливов. Узкое лицо не было характерно для балтских племён 1 и 2 тыс. н.э. и аукшайтов следует рассматривать как племена иного происхождения. Третий - мезокранный тип с широким слабее профилированным лицом и слабее выступающим носом представлен латгалами 8–9 вв.

В антропологических сериях первой половины 2 тыс. разнообразие признаков на территории одной только Латвии настолько велико, что сопоставимо или даже превосходит разнообразие среди восточных славян. Доминирующим на этой территории в 10–12 и 13–14 вв. является долихокранный тип со средневысоким широким лицом, восходящий к латгалам предыдущего периода, вторым по значимости - мезокранный с ослабленной профилировкой и выступанием носа, который является свойственным для ливов, третий - узколицый тяготеющий к долихокрании тип - характерен для ливов низовьев Даугавы и Гауи, восточного побережья Рижского залива, а также для восточных областей Литвы.

Эпохальная изменчивость

Анализ эпохальных изменений показал, что резко долихокранный массивный антропологический тип с очень крупным продольным, средним поперечным, большим высотным диаметрами мозговою отдела черепа, высоким, широким и сильно выступающим носом является древней формой на территории Прибалтики. Этот резко долихокранный тип на протяжении 6 тысяч лет претерпевает значительные изменения.

Резюме

1. В период мезолита и неолита лесная и лесостепная зоны Центральной и Восточной Европы от Одры до Волги обнаруживают родственное по своему происхождению население, которое характеризуется долихокранией и широким средневысоким лицом. Морфологический комплекс этого населения заметно отличается от соседних южноевропеоидных и лапоноидных форм, а его дифференциация начинает заметно проявляться только начиная со 2 тыс. до н.э.

2. Североевропеоидный широколицый долихокранный тип в периоды мезолита, неолита и бронзы имеет значительно более широкую географию распространения, чем антропологический тип протобалтов, сформировавшийся на его основе, и не может ассоциироваться с одними только балтами. Приток населения этого типа в Восточную Прибалтику начинается в мезолите и продолжается до эпохи бронзы.

3. Антропологическим комплексом, сильно сходным с предыдущим и широко распространённым в лесной и лесостепной зонах Европы, является долихокранный тип с широким средневысоким лицом, с ослабленной профилировкой в верхнем отделе лица и резкой профилировкой в среднем, который фиксируется уже в эпоху мезолита.

4. Протобалтский долихокранный относительно широколицый морфологический комплекс объединяет население культуры боевых топоров Эстонии, висло-неманской и фатьяновской культур. Этот комплекс начиная с рубежа 3–2 тыс. до н.э. формируется в Восточной Прибалтике в результате притока населения из более западных и южных областей, и остаётся характерным для балтов в течение последующих 3 тысячелетий.

5. Кроме двух указанных сходных морфологических видов в Восточной Прибалтике фиксируется два отличных от них типа. Первый появляется здесь в позднем неолите - это метисный тип с ослабленной лапоноидностью, который ассоциируется с протофинским населением. Начиная с 12 в. до н.э. фиксируется второй тип - узколицый долихокранный, нехарактерный для этой территории и позже распространённый исключительно среди аукшайтов и ливов низовьев Даугавы, Гауи и восточного берега Рижского залива. Узколицый тип находит ближайшие аналогии в синхронном населении Среднего Поволжья, Восточной Германии и Польши, однако его происхождение в Восточной Прибалтике остаётся неясным.

Карты антропологии современного населения Прибалтики

Антропологический состав современного населения Прибалтики:
1. Западнобалтийский широколицый тип
2. Западнобалтийский узколицый тип
3. Восточнобалтийский тип
4. Смешанная зона

Значения скулового диаметра в современном европейском населении

Дополнение 1. Антропология субстрата фатьяновцев

В главе о фатьяновских племенах Р.Я.Денисова предполагает существование у них местного протофинского субстрата с характерным лапоноидным антропологическим комплексом. Однако по результатам анализа фатьяновской краниологической серии, охватывающей 400 лет, автор констатирует полное отсутствие инородного субстрата, а лишь нарушение корреляции между отдельными признаками в общей краниологической серии.

Что касается инородного компонента, то следов лапоноидного влияния у фатьяновского населения, ассимилировавшего носителей волосовской культуры, не обнаруживается. Поздневолосовское население полностью укладывается в антропологический комплекс, характерный для более западных регионов, которые стали отправной точкой движения фатьяновцев. Более того - фатьяновские поселения фиксируются поверх волосовских. Это заставляет предполагать, что фатьяновцы обнаруживают общее и очень близкое происхождение с населением волосовской и верхневолжской культур не смотря на то, что являются в верхневолжском регионе пришлыми. Ареалы верхневолжской, волосовской и фатьяновской культур указаны на карте:

Антропологическое сходство фатьяновских племён с населением верхневолжской и волосовской культур позже констатировали Т.И.Алексеева, Д.А.Крайнов и другие исследователи неолита и бронзы лесной полосы Восточной Европы.

Европеоидный компонент в населении волосовской культуры генетически увязывается с северо-западными территориями Европы. Некоторую «монголизацию» населения лесной полосы Восточной Европы мы наблюдаем с эпохи неолита, с приходом на эту территорию племен культуры ямочно-гребенчатой керамики.

Очевидно, волосовцы принадлежали к этнической группе северных европеоидов, потомков населения верхневолжской культуры, являющейся основой волосовской культуры.

Возможно, фатьяновцы попали частично в родственную среду потомков северных индоевропейцев и только в более позднее время были окружены враждебными племенами.

Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.

6. Предполагаемый протофинский субстрат у населения фатьяновской культуры отсутствует. Субстратным для пришедших фатьяновцев было население с очень схожим антропологическим типом. Влияние антропологического типа со смягчённой лапоноидностью на этой территории отчётливо ощущается с позднего неолита, но является достаточно слабым.

Дополнение 2. Антропологический тип эпохи мезолита

В главе «Антропологический состав и генезис мезолитического населения Восточной Прибалтики» Р.Я.Денисова рассматривает мезолитическую серию из могильника Звейниеки. В целом эта серия характеризуется большим продольным, малым поперечным диаметрами черепа, средневысоким, среднешироким лицом с высоким переносьем, сильным выступанием носа и несколько ослабленной горизонтальной профилировкой в верхнелицевом отделе.

После статистической обработки серии автор выделяет в ней два комплекса признаков. Первый комплекс характеризуется корреляцией резкого выступания носа, большого продольного диаметра и высокого лица. Второй - тенденцией к долихо-мезакорании, более широкому лицу с ослабленной профилировкой и более слабым выступанием носа. На основании сравнения второго комплекса признаков с серией из Оленеостровского могильника Р.Я.Денисова предполагает, что этот морфологический комплекс является метисным и связан с северо-восточными областями Европы.

В эпоху позднего неолита в Восточной Прибалтике и лесной зоне Восточной Европы действительно появится метисное население, антропологический тип которого характеризуется чертами «смягчённой лапоноидности»: мезокрания, ослабленная профилировка лица и выступание носа, широкое средневысокое лицо. Это население будет распространяться в рамках культур гребёнчато-ямочной керамики и обычно ассоциируется с протофинскими племенами.

Однако остаётся открытым вопрос о генетической связи мезолитического населения лесной зоны Восточной Европы - с ослабленной профилировкой в верхнелицевом отделе - и более поздних носителей культур гребёнчато-ямочной керамики, которые появляются на этой территории в неолите. Было население двух периодов родственным или мезолитическое и поздненеолитическое население представляет генетически различные типы?

Ясный ответ на этот вопрос дали Т.И.Алексеева и ряд других учёных, которые на обширном антропологическом материале показали, что антропологический комплекс с ослабленной профилировкой лица в эпоху мезолита распространён в Европе очень широко и встречается на Северных Балканах, в Южной Скандинавии, лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Уплощённость лобно-глазничного отдела признаётся архаичной европеоидной чертой, не имеющей отношения к лапоноидному типу.

Сочетание некоторой уплощенности в верхнелицевом отделе и сильной профилированности в средней части лица отмечается у большинства неолитических восточноевропейских групп лесной и лесостепной полосы. Этими особенностями характеризуется население Прибалтики, Волго-Окского и Днепро-Донецкого региона. Географически этот ареал почти совпадает с ареалом распространения носителей подобного сочетания в мезолите.

В большинстве зарубежных краниологических серий отсутствуют данные о горизонтальной профилировке лицевого отдела черепа, но сходство в остальных признаках столь велико, что не остается сомнения в генетических связях носителей этого европеоидного, я бы сказала, несколько архаичного типа, широко распространенного на территории Европы и даже за ее пределами.

В.П.Алексеев, измеривший углы горизонтальной профилировки на черепах из могильника Власац (Югославия), показал, что сочетание уплощенного лобноглазничного отдела со значительной профилированностью лицевого отдела в средней части характерно и для них [Алексеев, 1979].

Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987.

Наиболее распространённой комбинацией в мезолите является сочетание долихокрании с крупными размерами лица, уплощённостью в назомалярной и резкой профилированностью в зигомаксиллярной области лицевого отдела, с сильным выступанием носа. Судя по антропологическим аналогиям и археологическим данным, истоки этого типа связаны с северо-западными областями Европы.

Древнее население Восточной Европы // Восточные славяне. Антропология и этническая история. М., 2002

7. Антропологический комплекс с ослабленной профилировкой верхнего отдела лица и сильной профилированностью в среднем отделе, преобладающий среди неолитического населения лесной и лесостепной зон Восточной Европы, не связан с лапоноидным типом, а предположения о его метисном происхождении лишены оснований. Этот комплекс обнаруживает преемственность в мезолите, а позднее существует наряду с пришедшим в неолите метисным населением гребёнчато-ямочной керамики.

Повторяю давнишнюю статью. Для Симпатичной Пчёлки особенно.

Если скифо-сарматы далеки по языку от славян, то значит, что есть кто-то ближе? Можно попробовать найти разгадку тайны рождения славянских племён, отыскав их ближайших родственников по языку.
Мы уже знаем, что существование единого индоевропейского праязыка, сомнений не вызывает. Приблизительно в III тысячелетии до н. э. из этого единого праязыка постепенно начали формироваться различные группы языков, которые в свою очередь со временем разделялись на новые ветви. Естественно, что носителями этих новых родственных языков были различные родственные же этнические группы (племена, союзы племён, народности и т.д.).
Исследования советских лингвистов, проведённые в 70-80-х годах, привели к открытию факта формирования праславянского языка из балтийского языкового массива. О времени, в которое происходил процесс отделения праславянского языка от балтского есть самые разные суждения (от XV века до н э. до VI века н.э.).
В 1983 году состоялась II конференция «Балто-славянские этноязыковые отношения в историческом и ареальном плане». Кажется, это был последний столь масштабный обмен мнениями тогда ещё советских, в том числе и прибалтийских, историков-лингвистов по теме происхождения древнеславянского языка. Из тезисов этой конференции можно сделать следующие выводы.

Географическим центром расселения балтов является бассейн Вислы, а территория, занимавшаяся балтами, простиралась и на восток, и на юг, и на запад от этого центра. Важно, что в состав этих территорий входили бассейн Оки и Верхнее и Среднее Поднепровье до Припяти. Балты жили на севере Центральной Европы до венедов и кельтов! Мифология древних балтов несла на себе явный ведический оттенок. Религия, пантеон богов почти совпадали с древнеславянскими. В языковом смысле балтское языковое пространство было неоднородным и делилось на две большие группы – западную и восточную, внутри которых имелись и диалекты. Балтские и праславянский языки содержат в себе признаки большого воздействия так называемых «италийских» и “иранских” языков.
Интереснейшая загадка - взаимосвязь балтских и славянских языков с так называемым индоевропейским праязыком, который мы, да простят меня специалисты лингвистики, будем впредь называть Праязыком. Логическая схема эволюции праславянского языка представляется приблизительно такой:

Праязык - прабалтский - + италийский + скифо-сарсматский = древнеславянский.

Эта схема не отражает одной важной и загадочной детали: прабалтский (он же “балто-славянский”) язык, образовавшись из Праязыка, контакты с ним не прекратил; эти оба языка существовали некоторое время одновременно! Получается, что прабалтский язык – современник Праязыка!
Это противоречит идее преемственности прабалтского языка от Праязыка. Один из авторитетнейших специалистов по проблемам прабалтского языка В.Н. Топоров выдвинул предположение о том, что ”балтский ареал – “заповедник” древней индоевропейской речи”. Более того, ПРАБАЛТСКИЙ ЯЗЫК И ЕСТЬ ДРЕВНИЙ ПРАЯЗЫК ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ!
В совокупности с данными антропологов и археологов это может означать, что прабалты были представителями «катакомбной» культуры (начало II тысячелетия до н.э.).
Возможно, древние славяне – какая-нибудь юго-восточная разновидность прабалтов? Нет. Древнеславянский язык обнаруживает преемственность именно от западной группы балтских языков (западнее Вислы!), а не от соседней восточной.
Значит ли это, что славяне – потомки древних балтов?
Кто такие балты?
Прежде всего “балты” – научный термин для обозначения родственных древних народностей Южной Прибалтики, а не самоназвание. Сегодня потомки балтов представлены латышами и литовцами. Считается, что литовские и латышские племена (курши, летьгола, зимегола, селы, аукштайты, жямайты, скальвы, надрувы, пруссы, ятвяги) сложились из более древних балтских племенных образований в первых веках I тысячелетия нашей эры. Но кто же были и где проживали эти более древние балты? Ещё недавно считалось, что древние балты – потомки носителей поздненеалитических культур шлифованных боевых топоров и шнуровой керамики (последняя четверть III тысячелетия до н. э.). Этому мнению противоречат результаты исследований антропологов. Уже в эпоху бронзового века древние южнобалтийские племена были поглощены пришедшими с юга “узколицыми” индоевропейцами, которые и стали предками балтов. Занимались балты примитивным земледелием, охотой, рыболовством, жили в слабоукреплённых посёлках в бревенчатых или обмазанных глиной домах и полуземлянках. В военном отношении балты были малоактивны и редко привлекали внимание средиземноморских писателей.
Получается, что приходится вернуться к начальной, автохтонной версии происхождения славян. Но тогда откуда же италийская и скифо-сарматская составляющая древнеславянского языка? Откуда все те сходства со скифо-сарматами, о которых мы говорили в предыдущих главах?
Да, если исходить из начальной цели во что бы то ни стало утвердить славян как древнейшее и постоянное население Восточной Европы, либо как потомков одного из переселившихся на землю будущей Руси племён, то приходится обходить многочисленные противоречия, возникающие из антропологических, лингвистических, археологических и других фактов истории той территории, на которой лишь с VI века нашей эры достоверно проживали славяне, и лишь в IX веке образовалось государство Русь.
Чтобы попытаться более объективно ответить на загадки истории возникновения славян, попробуем взглянуть на события, происходившие с V тысячелетия до нашей эры до середины I тысячелетия нашей эры на более широком географическом пространстве, чем территория Руси.
Итак, в V-VI тысячелетиях до н. э. в Малой Азии, Палестине, Египте, Индии развиваются города первых достоверно известных цивилизаций. В это же время в бассейне нижнего Дуная формируется «винчанская» («тэртэрийская») культура, связанная с цивилизациями Малой Азии. Окраинной частью этой культуры была «буго-днестровская», а позднее и «трипольская» культура на территории будущей Руси. На пространстве от Днепра до Урала в это время обитали племена ранних скотоводов, говоривших ещё на едином языке. Вместе с земледельцами-«винчанцами» эти племена были предками современных индоевропейских народов.
В начале III тысячелетия до нашей эры от Поволжья и до Енисея, вплоть до западных границ расселения монголоидов появляется «ямная» («афанасьевская») культура скотоводов-кочевников. Ко второй четверти III тысячелетия до н. э., «ямники» распространились до земель, на которых жили трипольцы, и к середине III тысячелетия до нашей эры потеснили их на запад. «Винчанцы» в III тысячелетии до нашей эры дали начало цивилизациям пеласгов и минойцев, а к концу III тысячелетия до нашей эры – микенцев.
Я из экономии вашего времени опускаю дальнейшее развитие этногенеза европейских народностей в III-II тысячелетиях до н.э.
Для нас важнее, что к XII веку до нашей эры «срубники»-киммерийцы, составлявшие часть ариев, или являвшиеся их потомками и приемниками в Азии, приходят в Европу. Судя по распространению в этот период по всей Восточной и Северной Европе южноуральской бронзы, влиянию киммерийцев была подвержена огромная территория. Многие европейские народы позднего времени обязаны арийской частью своей крови именно киммерийцам. Покорив многие племена в Европе, киммерийцы принесли им свою мифологию, но и сами изменились, восприняли местные языки. Позднее подобным образом заговорили на романских языках покорившие галлов и римлян германцы. Покорившие балтов киммерийцы через какое-то время заговорили на балтских диалектах, слились с покорёнными племенами. Балты, которые расселились в Европе с предыдущей волной переселения народов от Урала и Волги, получили от киммерийцев первую порцию «иранской» составляющей своего языка и арийскую мифологию.
Около VIII века до н.э. в районы, заселённые западными прабалтами, пришли с юга венеды. Они и принесли значительную часть «италийского» наречия в язык прабалтов, а также и самоназвание - венеды. Начиная с VIII и до III века до н. э. проходили одна за другой волны переселенцев с запада – представители теснимых кельтами «лужицкой», «чернолесской» и «зарубенецкой» культур, то есть этруски, венеды и, возможно, западные балты. Так «западные» балты стали «южными».
И археологи и лингвисты различают два крупных племенных образования балтов на территории будущей Руси: одно - в бассейне Оки, другое – в Среднем Поднепровье. Именно их могли иметь в виду древние писатели, говоря о неврах, спорах, айстах, сколотах, селах, гелонах и будинах. Там, где Геродот размещал гелонов, другие источники в разные времена называли галиндов, гольдескифов, голуньцев, голядь. Значит название одного из балтских племён, живших в Среднем Поднепровье, можно установить с большой вероятностью.

Итак, на Оке и в Среднем Поднепровье жили балты. Но ведь эти территории находились под владычеством сарматов (“между певкиннами и феннами” по Тациту, то есть от Дуная до земель финно-угров)! И Певтингеровы таблицы эти территории закрепляют за венедами и венедо-сарматами. Это может означать, что южные балтские племена длительное время находились в едином племенном союзе со скифо-сарматами.

Балтов и скифо-сарматов объединяли схожая религия и всё более общая культура. Сила оружия воинов-кшатриев обеспечивала земледельцам, скотоводам, рыбакам и лесным охотникам от Оки и верховьев Днепра до берегов Чёрного моря и предгорий Кавказа возможность мирного труда и, как сказали бы сегодня, уверенность в завтрашнем дне.
В конце III века в Восточную Европу вторглись готы. Им удалось покорить многие племена балтов и финно-угров, захватить гигантскую территорию от берегов Балтики до Волги и Чёрного моря, включая Крым.
Скифо-сарматы долго и жестоко воевали с готами, но всё же потерпели поражение, такое тяжёлое поражение, которого в их истории ещё не случалось. Не просто так осталась память о событиях этой войны в «Слове о полку Игореве»!
Если аланы и роксоланы лесостепной и степной полосы могли спастись от готов, отступив на север и на юг, то «царским скифам» из Крыма отступать было некуда. Быстрее всего они были уничтожены совершенно.
Готские владения разделили скифо-сарматов на южную и северную части. Южные скифо-сарматы (ясы, аланы), к которым принадлежал и известный по «Слову о полку Игореве» вождь Бус, отступили на Северный Кавказ и стали вассалами готов. Там существовал памятник-надгробие Буса, установленный его вдовой и известный историкам XIX века.
Северные вынуждены были уйти в земли балтов и финно-угров (ильмерцев), также пострадавших от готов. Здесь, видимо, началось быстрое слияние балтов и скифо-сарматов, которыми владели общая воля и необходимость – освобождение от готского господства.
Логично предположить, что численно в большинстве в новой общности были балты, поэтому попавшие в их среду сарматы вскоре заговорили на южнобалтском с примесью «иранского» диалекте – древнеславянском языке. Военно-княжеская часть новых племён ещё долгое время была в основном скифо-сарматского происхождения.
Процесс образования славянских племён занял около 100 лет в течении жизни 3 – 4 поколений. Новая этническая общность получила новое самоназвание – «славяне». Возможно, оно родилось из словосочетания «сва-аланы». «Аланы» – по всей видимости общее самоназвание части сарматов, хотя существовало и собственно племя аланы (такое явление не редкое: позже и среди славянских племён с разными названиями было племя собственно «словен»). Слово «сва» - у ариев означало одновременно и славу и священность. Во многих славянских языках звуки «л» и «в» легко переходят друг в друга. И для бывших балтов это название в звучании «сло-вене» имело свой смысл: венеты, знающие слово, имеющие общий язык, в противоположность «немцам»-готам.
Военное противостояние с готами всё это время продолжалось. Вероятно, борьба велась в основном партизанскими методами, в условиях, когда города и крупные посёлки-центры оружейного ремесла оказались захваченными или уничтоженными врагом. Это сказалось и на вооружении (дротики, лёгкие луки и плетёные из прутьев щиты, отсутствие доспехов) и на военной тактике славян (нападения из засад и укрытий, притворные отступления, заманивания в ловушки). Но сам факт продолжения борьбы в таких условиях говорит о том, что воинские традиции предков были сохранены. Трудно представить как долго продолжалась бы и чем могла закончиться борьба славян с готами, но в Северное Причерноморье ворвались орды гуннов. Славянам пришлось выбирать между вассальным союзом с гуннами против готов и борьбой на два фронта.
Необходимость подчинения гуннам, которые пришли в Европу как захватчики, вероятно, была встречена славянами неоднозначно и вызвала не только межплеменные, но и внутриплеменные разногласия. Некоторые племена распались на две и даже на три части, воевавшие на стороне гуннов или готов, или же против и тех, и других. Гунны и славяне разбили готов, но степной Крым и Северное Причерноморье остались у гуннов. Вместе с гуннами славяне, которых византийцы ещё называли скифами (по свидетельству византийского автора Приска), пришли на Дунай. Вслед за отступившими на северо-запад готами часть славян ушла в земли венетов, балтов-лугиев, кельтов, которые также стали участниками возникновения новой этнической общности. Так сложилась окончательная основа и территория формирования славянских племён. В VI веке славяне появились на исторической сцене уже под своим новым именем.
Многие учёные делят славян V—VI веков в языковом отношении на три группы: западных – венедов, южных – склавинов и восточных – антов.
Однако, византийские историки того времени видят в склавинах и антах не этнические образования а политические племенные союзы славян, располагавшиеся от озера Балатон до Вислы (склавины) и от устья Дуная до Днепра и побережья Чёрного моря (анты). Антов считали «сильнейшими из обоих племён». Можно предположить, что существование двух известных византийцам союзов славянских племён — следствие межплеменных и внутриплеменных раздоров по "готско-гуннскому" вопросу (также, как и наличие удалённых друг от друга славянских племён с одинаковыми названиями).
Склавины — это, вероятно, те племена (милинги, эзериты, север, драгувиты (дреговичи?), смолене, сагудаты, велегезиты (волыняне?), вайюниты, берзиты, ринхины, криветеины (кривичи?), тимочане и другие), которые в V веке были союзниками гуннов, прошли с ними на запад и осели севернее Дуная. Большие части кривичей, смолен, северян, дреговичей, волынян, а также дулебы, тиверцы, уличи, хорваты, поляне, древляне, вятичи, полочане, бужане и другие, не подчинившиеся гуннам, но и не вставшие на сторону готов, составили антский союз, который противостоял и новым гуннам — аварам. Но на севере от склавинов жили и малоизвестные византийцам западные славяне — венеты: другие части некогда единых племён полян, словен, а также сербы, ляхи, мазуры, мазовшане, чехи, бодричи, лютичи, поморяне, радимичи — потомки тех славян, которые некогда ушли параллельно гуннскому нашествию. С начала VIII века, вероятно под давлением германцев, западные славяне частично переселились на юг (сербы, словене) и восток (словене, радимичи).
Есть ли в истории время, которое можно считать временем поглощения балтских племён славянами, или же окончательного слияния южных балтов и славян? Есть. Это время – VI-VII века, когда по данным археологов происходило вполне мирное и постепенное заселение балтских посёлков славянами. Вероятно, это было связано с возвращением части славян на родину предков после захвата аварами придунайских земель склавинов и антов. С этого времени “венеды” и скифо-сарматы практически исчезают из источников, а славяне появляются, причём действуют именно там, где ещё недавно “числились” скифо-сарматы и исчезнувшие балтские племена. По мнению В.В. Седова «не исключено, что племенные границы ранних древне-руссих племён отражают особенности этнического членения этой территории до прихода славян».
Таким образом получается, что славяне, впитав в себя кровь очень многих индоевропейских племён и народностей, всё же в большей мере являются потомками и духовными наследниками балтов и скифо-сарматов. Прародиной индоариев является Юго-Западная Сибирь от Южного Урала до Прибалхашья и Енисея. Прародина славян – Среднее Поднепровье, Северное Причерноморье, Крым.
Эта версия объясняет, почему так трудно найти одну единственную восходящую линию родословной славян, объясняет и археологическую неразбериху славянских древностей. И всё же — это лишь одна из версий.
Поиск продолжается.

Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега Цветков Сергей Эдуардович

Балты

При своем расселении на древнерусских землях восточные славяне застали здесь и некоторые балтские племена. «Повесть временных лет» называет среди них земголу, летголу, поселения которых находились в Западно-Двинском бассейне, и голядь, жившую на берегах средней Оки. Этнографических описаний этих племен периода поздней Античности и раннего Средневековья не сохранилось.

Археологические раскопки показывают, что балты, осевшие на землях древней Руси, были потомками племен, носителей культуры шнуровой керамики. В частности, на это указывают медные колокольчики из балтских захоронений, подобные тем, которые были обнаружены на территории Северного Кавказа. В античную эпоху культурное развитие балтов и славян происходило более или менее синхронно, так что к VIII–IX вв. они находились примерно на одной и той же ступени материальной культуры.

Находки в балтских захоронениях и городищах - железные удила, стремена, медные колокольчики и другие части конской упряжи - позволяют предположить, что балты были воинственными наездниками. Знаменитая литовская конница играла позднее важную роль в военной истории Восточной Европы. По сохранившимся известиям, особой воинственностью выделялись ятвяги - племя, жившее в Западном Полесье, в Подляшье и отчасти в Мазовии. Веря в переселение душ, ятвяги не щадили себя в бою, не обращались в бегство и не сдавались в плен, предпочитая погибать вместе со своими семьями. У белорусов сохранилось присловье: «Смотрит ятвягом», то есть разбойником.

Тип балтского жилища для периода раннего Средневековья устанавливается с трудом. По-видимому, это была бревенчатая хижина. Еще в источниках XVII в. типичный литовский дом описан как сооружение из еловых бревен, с большой каменной печью посередине и без дымохода. Зимой вместе с людьми в нем размещался скот. Для общественной организации балтских племен было характерно клановое объединение. Глава клана обладал абсолютной властью над остальными сородичами; женщина была совершенно исключена из общественной жизни. Земледелие и животноводство прочно укоренилось в хозяйственном быту, но основными отраслями экономики все еще были охота и рыболовство.

Тесные контакты балтов и славян облегчались не только значительной языковой близостью, но и родственностью религиозных представлений, объясняющейся индоевропейским происхождением тех и других, а также отчасти венетским влиянием. Помимо культа Перуна, общим для обоих народов было почитание лесного духа - лешего (литовский ликшай) и погребальный обряд - трупосожжение. Но балтское язычество, в отличие от славянского, носило более архаический и сумрачный характер, выражавшийся, например, в поклонении змеям и муравьям и широком распространении колдовства, ворожбы и чародейства. Поздняя Киевская летопись передает, что литовский князь Миндовг (XIII в.) даже после принятия христианства тайно поклонялся языческим божествам, среди которых была такая экзотическая фигура, как Диверкис - бог зайца и змеи.

Значительно более крепкой, по сравнению со славянами, приверженностью к язычеству балты были обязаны, по-видимому, существованию у них влиятельного жреческого сословия - вайделотов, которые держали под своим контролем светскую власть и переносили идею межплеменного единства из политической сферы в духовную, представляя ее как верность традиционным божествам. Благодаря господству вайделотов обычаи балтских племен были насквозь проникнуты религиозным началом. Например, обычай, согласно которому отец семейства имел право убивать своих больных или увечных детей, был освящен следующей богословской сентенцией: «Слуги литовских богов должны не стенать, но смеяться, потому что бедствие человеческое причиняет скорбь богам и людям»; на том же основании дети со спокойной совестью отправляли на тот свет своих престарелых родителей, а во время голода мужчины избавлялись от женщин, девочек и младенцев женского пола. Прелюбодеев отдавали на съедение псам, так как они надругались над богами, знающими только два состояния - супружества и девства. Человеческие жертвоприношения вообще не только дозволялись, но и поощрялись: «Кто в здоровом теле захочет принести в жертву богам себя, или своего ребенка, или домочадца, тот может сделать это беспрепятственно, потому что, освященные через огонь и блаженные, будут они веселиться вместе с богами». Верховные жрецы и сами по большей части заканчивали жизнь добровольным самосожжением, чтобы умилостивить богов.

По антропологическим данным, наибольшую близость к балтам обнаруживают западные кривичи. Однако непосредственное смешение, кажется, играло несущественную роль в русификации балтского населения. Главной причиной его растворения в древнерусской народности была более высокая военно-политическая организованность восточных славян, выразившаяся в стремительном развитии у них государственных структур (княжеств) и городов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.