Минин хоровой дирижер. Владимир Минин: лишившись корней, мы растеряли и нашу национальную гордость. Награды и звания

КОЗЕРОГ

Я родился 10 января 1929 года в Ленинграде. Конечно, в 30-е годы прошлого века о знаках зодиака и об их влиянии на судьбу человека уж точно ничего не знали в нашей семье и никогда не говорили. Тем не менее много позже я узнал, что я Козерог, и обнаружил удивительное совпадение черт моего характера с описанием этого знака. Как Козерог представляет собой медленно и упорно ползущую к вершине горы особь, так и моя жизнь представляет собой движение от одной цели к дру- гой. В отрочестве я более подчинялся старшим, чем мои сверстники, зато к зрелому возрасту неожиданно обрёл почти подростковые легкомыслие и бунтарский дух.

Мамы я лишился в пять, папы - в 13 лет. Бабушка меня крестила втайне от папы, представить это сейчас трудно, но так было. Значение бабушки в моей жизни я оценил много позже, будучи уже взрослым. А тогда было ощущение, что за тобой просто ухаживают: одели, накормили, спать уложили. Ну и ладно, вроде так должно быть. Отсутствие полноценной семьи привело к некой самонадеянности - мол, сам всё знаю, хотя, видит бог, я мало что знал. Я был довольно-таки легкомысленным ребенком, очень мало задумывающимся о том, о чём должен был бы думать отрок, будь у него мама и папа. А так один день был похож на другой, в общем - «день сурка». И только со временем начинаешь понимать, насколько ты был глуп и как стыдишься сегодня некоторых своих поступков...И начинаешь заниматься самовоспитанием и сам выбираешь себе книжных героев. Таким для меня стал Рахметов из романа Чернышевского «Что делать?» Как говорил Горький, «всем хорошим во мне я обязан книгам». Герои, которые преодолевали трудности жизни, становились моими кумирами, которым я хотел подражать, закаляя свою волю, характер, несгибаемость: персонажи Джека Лондона, Жан Вальжан из «Отверженных» В. Гюго, «Мцыри» - герой М. Ю. Лермонтова.

Таких две жизни за одну,

Но только полную тревог,

Я променял бы, если б мог.

Я помню себя подвижным мальчишкой: когда мы с бабушкой выходили гулять, я добегал до следующей улицы, а бабушка шла спокойно. Нетерпение, неумение долго сидеть на одном месте, видимо, привели меня к тому, что я очень полюбил коньки, лыжи, велосипед. Никогда не был ни в каких секциях, не стремился к рекордам, но всегда получал необыкновенное удовольствие от стремительного движения, от ветра в ушах.

В августе 1941 года хоровую школу во главе с незабвенным Палладием Андреевичем Богдановым - бывшим регентом придворной царской певческой капеллы, а ныне директором нашей школы - эвакуировали из Ленинграда на Вятку, в село Арбаж (Кировская область). Во время войны жизнь делилась на учёбу, кормёжку и развлечения. О систематических занятиях и речи быть не могло. Но вечерами при свете керосиновой лампы Палладий Андреевич, святой человек (!), разбирал с нами струнные квартеты Гайдна. Можете себе представить? Да-да, в школе вторым обязательным инструментом была скрипка или виолончель. И куда-то уходила война, уходил голод, и высунув язык, мы с усердием постигали классика. Лыжи в Арбаже были основным развлечением для мальчишек - азартным и страшным. Тогда в таёжных лесах скрывались дезертиры, и все боялись с ними повстречаться - каждый куст казался человеком, который на тебя обязательно нападёт. А кругом - луна, звёзды, блестящий снег! Просто космическое ощущение! Под покровом темноты, наперекор страху, ты совершаешь марш-бросок. Сладкий ужас и ощущение победы над собой! Бывало, поддашься какому-нибудь порыву, а потом сам себе удивляешься 1946 год. Я еду на зимние каникулы из Москвы в Ленинград. В соседнем вагоне мы играли в карты, и далеко за полночь, когда закончили рубиться в «дурака», я пошёл к себе. Дверь в тамбуре была заперта, а наружная дверь оказалась открыта. Я выхожу… Две ступеньки вниз, ногой на буфер, потом на следующий буфер, опять на ступеньку, а там, оказывается, открыта дверь. Ты рискуешь попасть под колёса, потому что поскользнись - и всё, тебя нет. Мне было 17 лет…

Подростковое легкомыслие порой не оставляет меня. Пронестись, «просвистеть», стремительное движение - форма моего существования и по сей день. Иногда мне кажется, что физическое развитие формировало и мой характер. Впрочем, всё может быть и наоборот.

МАЛЬЧИШКА ВОЙНЫ

В Арбаже в классе шестом или седьмом ввели предмет «военное дело». Весь класс разделили на отделения, командиром одного из которых назначили меня. Я был бойким, подвижным, но командовать другими не умел. Не то что «не умел» - это не то слово, а не мог позволить себе командовать другими, и, как бы извиняясь, говорил: «Нале-во...» Видели бы меня мои одноклассники лет эдак через девять-десять, когда в моём подчинении был военный ансамбль в составе хора, оркестра и балета - 75 человек. Уже много позже профессия сформировала во мне это «командирское» качество. Нужно иметь «крокодилову кожу», чтобы управлять коллективом.

Мы были вечно голодные... «Голод - это такое стыдное чувство, его не поймёт тот, кто не пережил. Это не просто „проголодался и хочется есть“, а это дикая потребность что-то жевать зубами, что-то твёрдое, ощутимое, чтобы дольше жевать, чтобы никто не видел, чтобы что-то было во рту, потому что ни думать, ни соображать нельзя» (Д. Гранин).

Нас кормили, но что это была за кормёжка! Утром - чай, 10 граммов тростникового сахара, 10 граммов масла и кусок хлеба. В обед на первое - капуста,плавающая в воде, на второе - капуста без воды. На ужин - то же, что и на завтрак. Засыпал с мечтой, чтобы была банка сметаны, которая бы никогда не кончалась! Или кулёк сахара. А просыпаясь, смотрел на своего соседа - если он спит, ждёшь, пока проснётся, чтобы немедленно сказать заветные слова: «Первый на горбушку». Почему? Потому, что горбушку можно было дольше жевать. И наконец - танцульки! По большим праздникам - обязательно какая-нибудь складчина с выпивкой. Да-да, 13–14-летние мальчишки выпивали самогон, который в деревне есть всегда. Слово «калории» мы, естественно, не слышали, но легче как-то становилось. Приходила и местная «интеллигенция» - дети сельских начальников. Девочки приносят самогон, а мы - хлеб, масло и сахар, которые откладывали от своих скудных пайков... Даже в войну не пропадают естественные мальчишеские инстинкты - поухаживать, победить в споре, доказать что-то всем, да и себе, в первую очередь. С улыбкой вспоминаю это время! Зима, на улице минус 42, а мы на спор: кто в одних трусах обежит школу? Или ещё: между печкой и стенкой 50 сантиметров, и нужно своей попой достать до потолка в этом пространстве, а! Ну и как? Становишься на четвереньки в этот промежуток и начинаешь карабкаться наверх. «Инженерная» мысль работала, а удовольствия сколько…

Но мысль о том, когда же кончится война и мы разобьём всех фашистов, не уходила. Мы никогда, ни секунды не сомневались в том, что Красная армия победит, только переживали очень, что всё не приходит наша победа и гибнут люди. Очень переживали. Казалось, что смерть ходила и рядом с нами, столь глубоким и сильным было чувство родственной близости с каждым, кто сражался на фронте.

Победу я встретил в Москве 16-летним подростком. Описать это невозможно! Никаких слов не хватит. Когда мы услышали Левитана (а услышали после полуночи, 9-го мая), мы помчались на Красную площадь, а там… Что там творилось! Это половодье чувств: люди плачут, радуются, смеются, целуются, военных качают... Радость была безмерной.…Мы купили портвейна и пошли праздновать.

НАЧАЛО

Я считаю себя счастливчиком. Судите сами. Моя жизнь в профессии на первый взгляд кажется цепью случайностей. Пошёл я в первый класс в обычную среднюю школу, но учительница пения там - выпускница Смольного института благородных девиц - оказалась чуткой душой и трепетно относилась к делу. Каким-то чудом она разглядела во мне музыкальные способности и направила на конкурс, который объявил А. В. Свешников, набирая мальчиков в детскую хоровую школу при Ленинградской капелле. Совершенно неожиданно из трёхсот мальчишек выбирают тридцать, в том числе и меня.

Я хорошо помню, как мы исполняли с хором капеллы два произведения - «Дубинушка» П. Чеснокова и «Колёса, бегите» И. Дунаевского. Не только звучание хора было изумительным, но и переживания, которые испытывал я сам. Я умирал, млея от восторга, звучание завораживало меня! В 1938-м случается страшное: арестовывают папу. Меня должны тут же отчислить как сына врага народа, но не отчислили. Случайность? Не знаю… Началась война. На фронт мне не попасть, но тем не менее я посылаю заявление в Мурманск о приёме в школу юнг. Получаю ответ: «Приём в школу юнг окончен». Судьба, видимо, была безжалостной: «А-а-а, ты хочешь наперекор? Нет, парень! Сиди там, где тебе предначертано». Забегая вперёд, скажу, что как музыканту мне посчастливилось: я вы́ носил и осуществил свою художественную идею, которая оказалась жизнеспособной.

Мой характер, с одной стороны, сформирован наследственными чертами по папиной линии - настойчивость, работоспособность, целеустремлённость, а с другой стороны - самой жизнью, а главное, профессией. Хороший ли у меня характер? Лёгкий? Думаю, об этом лучше спросить у других. Может быть, я жёсткий? Да - с ленивыми. Ибо я требую такого же отношения к делу, какому учили меня, - отдаваться ему целиком, без остатка. Получив вынужденно самостоятельность в раннем детстве, я шёл по жизни сам, не спрашивая ни у кого советов. Что-то находил в книжках, что-то наблюдал. Самостоятельность привела меня, увы, к бескомпромиссности. Чаще это касалось взаимоотношений и жизнь мне попортило изрядно. В более позднем возрасте я стал, как сейчас говорят, более договороспособным, но в профессии я остался прежним - сцена не прощает уступок, соглашательства и компромисса. Его моментально заметят и зрители, и артисты.

«А сам ты что можешь?» - задавался я вопросом в начале профессионального пути. Если пришёл в искусство, этот вопрос необходимо себе задавать. Для творческих людей главное - есть ли в тебе дар божий или нет, умеешь ты увлечь своих коллег или нет?

А всё остальное, честное слово, ерунда. В 22 года я возглавил ансамбль песни и пляски Северной группы советских войск в Польше и на одном из первых своих концертов увидел огромнейшую афишу: «Художественный руководитель Владимир Минин». Сердце, конечно, замерло от восторга! Когда раздались аплодисменты после исполнения ансамблем под моим руководством оратории «Александр Матросов» композитора В. Сорокина, я понял, что это «моя» профессия. Но слава богу, у меня хватило ума сказать себе: «Ты только наследник того, что было создано до тебя. Дорожи этим, сохраняй и приумножай»!

Неизбежные конфликты с чиновниками, связанные с работой, особенно в советские времена,- моя война «снаружи». Боже мой! Какие это были баталии, многоходовые операции, ухищрения, поражения, депрессии... Иногда глупость наших законов и чинуш, их исполняющих, доводила меня до белого каления: тогда я шёл напролом, иногда манкировал. Михаил Андреевич Суслов, главный идеолог коммунистической партии Советского Союза, «серый кардинал» времён Л. И. Брежнева, сказал, что церковную музыку петь нельзя. Я был в бешенстве: «Кто тебе позволил, сошке, запретить целый пласт национальной культуры?!»

Позвонил директору фирмы «Мелодия» В. В. Сухорадо и заместителю министра культуры В. Ф. Кухарскому. Первому сказал: «Хорошо бы выпустить «Литургию святого Иоанна Златоуста» Рахманинова». - «А разрешение получишь?» - «Постараюсь».

Звоню Кухарскому: «Василий Феодосьевич, хорошо бы выпустить Рахманинова». Он говорит: «Я на свой страх и риск не замечу этого». Вот так в 1983 году впервые в Советском Союзе была выпущена виниловая пластинка «Семь хоров Сергея Рахманинова, опус 31», а на самом деле - фрагменты «Литургии Святого Иоанна Златоуста». Одному из первых мне удалось включить в концертные программы «не рекомендованные к исполнению» духовные хоровые сочинения П. Чайковского, А. Гречанинова, П. Чеснокова и других русских композиторов.

Вспоминая это, я думаю: «Какое же счастье, что сегодня государство не вмешивается в наш репертуар!» Я безгранично признателен замечательным и смелым подвижникам, благодаря которым люди услышали эту музыку.

Но и сейчас на моём пути встречаются облечённые властью, но не равнодушные, талантливые личности, которые понимают уязвимость, незащищённость художника и всемерно им помогают. Особенно тёплое чувство я испытываю к Валентине Ивановне Матвиенко, которая, несмотря на свою огромную занятость (я познакомился с ней, когда она была заместителем Председателя Правительства Российской Федерации), всемерно способствовала решению крайне важных вопросов деятельности Хора. Её внимание и сегодня на посту Председателя Совета Федерации России не ослабевает. Вы же знаете, дорогой читатель, что у нас принято всегда ругать и быть недовольным начальством…

Во многих случаях это наверняка справедливо, но не в нашем. Мы перешли из Росконцерта, прекратившего своё существование, в Департамент культуры города Москвы в
1998 году и стали «муниципальным» коллективом. Но ничего, кроме благодарности в адрес Департамента, я сказать не могу! Спасибо, Александр Владимирович Кибовский, что благодаря вашим усилиям мы спустя 15 лет борьбы (!), наконец, обрели свой дом! У меня нет никакого душевного дискомфорта из-за того, что я, будучи руководителем государственного хора, имею некоторые разногласия с этим самым государством. Во-первых, служить Родине (что я и делаю) вовсе не означает полностью соглашаться с тем, что в ней происходит. Пожалуй, наоборот. Чем больше я её люблю, тем больше желаю ей совершенства, тем активней стараюсь этому способствовать. Это первое.

Второе. Есть внутренний камертон. Собственные ограничения. Самоцензура, если хотите. Но она носит скорее эстетический характер. Ты как руководитель художественного организма сам должен понимать и определять, что и как должно звучать со сцены. Условно говоря, «золотой петушок», который готов тебя клюнуть в любую минуту, должен сидеть на спице внутри тебя самого! Есть естественное развитие искусства, я называю это «столбовой дорогой». Но со временем средства исчерпываются, и тогда творцы ищут новые тропинки.

Это справедливо и по отношению к музыке. Именно таким образом появилась в ХХ веке алеаторика, серийная техника, сонористика. Я думаю, все эти ответвления со временем заходят в тупик и сворачивают снова на магистральную дорогу, обогащая средства

выразительности этого главного пути. На мой взгляд, как самостоятельные формы они не выдерживают испытания временем и не очень востребованы слушателями, ведь публика, как известно, «голосует ногами». Зритель всегда чувствует, искренен ты или нет. Другой вопрос в том, что академическое искусство требует хотя бы минимальной подготовки.

СОПРОТИВЛЕНИЕ МАТЕРИАЛА

По своей природе я человек азартный и, стало быть, рисковый.

Так случилось, что по окончании аспирантуры, в 1958 году, Свешников предложил мне поехать в Молдавию и возглавить хоровую капеллу «Дойна». Я с радостью согласился и, надо сказать, с огромным увлечением проработал там пять лет. И всё было бы замечательно, если бы моя помощница, для которой я был «понаехавший» и которая, может быть, сама мечтала об этой должности, не стала плести интриги против меня. С помощью Союза композиторов Молдавии она организовала в прессе против меня довольно злобную кампанию - ​«не тот репертуар, мало местных композиторов», а надо сказать, что в репертуар капеллы я брал произведения талантливые, а таковых, как известно, меньше. Невзирая на хорошее ко мне отношение руководства Министерства культуры Молдавии и на присвоение мне звания «Заслуженный деятель искусств МССР» и ордена Трудового Красного Знамени, я решил уехать. Отказ от борьбы? Нет. Трезвое понимание ситуации и невозможности противостоять.

Я принял предложение ректора Новосибирской консерватории А. Н. Котляревского возглавить кафедру хорового дирижирования.

Что это была за жизнь! Никаких интриг! Твори, выдумывай, пробуй! И я выдумывал. Основой экспериментов был студенческий хор. Глаза певцов горели! Одним словом, сладкий вкус вольнодумства был необыкновенно упоителен.

Но тут подвернулось искушение: в 1965 году мне предложили возглавить Ленинградскую капеллу им. Глинки. Ну кто ж устоит перед таким соблазном? Не устоял и я. Летел на крыльях, вдохновлённый успехом с новосибирским студенческим хором, представляя, что в капелле сверну горы!

Не тут-то было...

Капелле ещё с царских времен было присуще несколько холодноватое, сдержанно-академическое звучание, которого требовала церковная служба. Оно играло главенствующую роль даже при исполнении сочинений советских композиторов.

Мне хотелось привнести в сложившуюся исполнительскую эстетику коллектива что-то своё, более эмоциональное, чувственное... Но моя художественная идея у большинства артистов встретила жёсткое сопротивление.

Одним словом, консерватизм победил. Я признал своё поражение, подал в отставку и уехал в Москву. В Москве пришлось туго. Свешников к себе не взял, Минкульт предложил ехать в Одесскую консерваторию. Приютил меня (другого слова не могу подобрать) «старый» товарищ, с которым учились вместе и в хоровой школе, и в консерватории - ​Александр Александрович Юрлов. Мир праху твоему, Саша, и низкий поклон...

Он, будучи заведующим кафедрой хорового дирижирования Гнесинского института, пригласил меня туда преподавателем. Так что не одни удары преподносила мне судьба, делала она и подарки. Через три года, в 1967 году, благодаря помощи Юрлова я стал ректором. О хоре я тогда даже помыслить не мог - ​он вызывал у меня оскомину. Я был руководителем хорового класса, наблюдал за работой дипломников. Иногда удивлял студентов какими-нибудь «открытиями», но о собственном хоре думать не хотел.

И вот тут-то искуситель, устроившись на плече, зашептал на ушко: «Ректор, создай собственный камерный хор... ты работал в «казённых» коллективах, в которые приходил... начни с чистого листа... реализуй себя...»

Я решился. И оказалось, что вся моя предшествующая жизнь была приготовлением к созданию собственного хора.

Началось с того, что я услышал выступление небольшого студенческого ансамбля, который ездил на заработки. Проще говоря, «на халтуру». Мне понравилось, как они поют, и я предложил попробовать сделать настоящий камерный хор. Собралось, наверное, человек 25.

Студенческому хору особенно необходим интерес к тому, чем они занимаются. И я предложил им то, чего не было ни у кого. Например, музыку Сергея Слонимского, старинные рукописи, расшифрованные М. В. Бражниковым. Я ощущал, что нашёл ту манеру исполнения, при которой каждому из сидящих в зале казалось, что я обращаюсь именно к нему, его душе, его чувствам. Особенно на фоне огромного количества «железобетонной» музыки. Это окрылило и меня.

Правда, работа ректора занимала основное время, но ректором оставалось мне быть недолго.

Ректор не имеет права влюбиться… в студентку, а я в то время ухаживал за солисткой хора Наташей Герасимовой. Это неважно, что ты потом на ней женишься. Короче - ​«аморалка», выносят партийный выговор. К чести Ю. Мелентьева (министра культуры РСФСР), он попросил меня написать заявление, чтобы перевести с поста ректора на должность главного дирижёра хора Свешникова, который дал на это согласие. Потом, правда, стал потихоньку меня «выживать»…

Я ушёл по собственному желанию и стал заниматься только своим хором. Это был 1972 год.

Камерный хор студентов института имени Гнесиных через полтора года с помощью Г. В. Свиридова стал профессиональным коллективом - ​Московским камерным хором.

История была такова.

Нам предложили выступить в малом зале Московской консерватории, и я пригласил на концерт Г. В. Свиридова (с ним я познакомился в 1956 году во время премьерной подготовки поэмы «Памяти Сергея Есенина»). Среди прочих сочинений хор исполнил и произведение Свиридова «Ты запой мне ту песню», в котором я изменил фразировку автора. Ему это понравилось, и в нашей беседе за «рюмкой чая» возникла идея - ​быть хору профессиональным.

Георгий Васильевич позвонил В. Ф. Кухарскому (заместителю министра культуры СССР Е. А. Фурцевой), а дальше - ​дело техники. 30 декабря 1973 года меня пригласил директор Росконцерта Ю. Л. Юровский и дал ночь на составление штатного расписания и сметы...

Новый 1974 год Хор встречал в статусе профессионального!

Каким же весомым в то время было мнение большого художника!

Вечная память и благодарность великому русскому творцу за тридцатилетнюю творческую дружбу...

ИДЕАЛЬНЫЙ ХОР

«…Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича…» (Н. В. Гоголь «Женитьба»).

Так и идеальный хор. Если бы все певцы обладали бы красивыми голосами, мастерски владели техникой пения, были бы музыкально и эстетически образованны и умирали бы от счастья музицировать - ​был бы хор, который сложился в моей голове. Понимая всю утопичность собственных воззрений, я всё равно стремился к идеалу и высоко ставил планку, в первую очередь, для самого себя.

Сколько раз от отчаяния мне хотелось бросить свой хор, потому что певцам, которых в консерватории учат быть солистами, трудно постигать профессию хорового артиста, где свободы значительно меньше, где свой голос иногда нужно чуть «прижать», слушать соседа и смотреть всё время на дирижёра! Но без хороших голосов я свой хор не представляю и горжусь тем, что из нашего коллектива выходили солисты, которые поют сейчас в оперных театрах мира.

Развитие хорового искусства в России в огромной степени определил знаменный распев - ​преемник византийского мелоса. Своего апогея знаменный распев достиг в культовой музыке Рахманинова, Чайковского и Танеева.

Между первым исполнением «Литургии святого Иоанна Златоуста» Рахманинова в 70-е годы прошлого века и исполнением её же 4 апреля 2018 года в Концертном зале имени Чайковского - ​пропасть!

За эти сорок лет происходило глубинное постижение смысла того же нотного текста.

Бруно Вальтер, выдающийся немецкий дирижёр ХХ века, говорил: «В 20 лет был Я и Моцарт, в 40 - ​были МЫ, а в 60 - ​Моцарт и я». Подписываюсь под каждым словом.

Иногда журналисты спрашивают: «Зачем нужен дирижёр?». Я почти никогда не отвечаю на некоторую наивность вопроса и не вдаюсь в детали - ​какой смысл? Но об одной тонкости этой профессии скажу.

Шаляпин как-то признался, что в нём живут два Шаляпина: один поёт, другой контролирует. В каждом дирижёре должны жить два дирижёра, и я не являюсь исключением.

Трудно ли? Не знаю. Осознание такого своеобразного дуализма приходит с опытом; когда наполнение концерта эмоционально начинается почти с первых же фраз, чувство меня захватывает, несёт, но контроль при этом не ослабевает, напротив, становится острее, потому что это же чувство овладевает артистами и могут появиться неточности, которые я тут же должен жестом показать, а они тут же исправить.

Форма произведения созидается на концертах. Оно проживает свою сценическую жизнь. Одно дело - ​внутреннее композиторское слышание, а другое - ​реальное его звучание на сцене. Например, артикуляция в сознании композитора иногда превосходит исполнительские возможности певцов. Тем не менее ты должен сохранить характер, энергию музыки, донести смысл до слушателя, а темп может быть чуть сдержанней.

Работа дирижёра с хором строится на фундаменте общечеловеческой культуры артистов и их любви к делу. Помню в камерном оркестре Саулюса Сондецкиса был концертмейстер, которого он хотел выгнать, но не выгонял. Я спросил его как-то: «Почему?». «Он музыкант, которого заменить очень трудно»,- ​был ответ. Мы как-то столкнулись с этим концертмейстером за кулисами, и он воскликнул: «Как же мы сегодня сыграли!» Для него эти два часа были смыслом жизни.

Работу художественного руководителя можно сравнить с тем, что делает садовник: здесь прививка, здесь окучивание, здесь рыхление, здесь отсекание какой-то засохшей ветки... И всё для того, чтобы дерево плодоносило.

Художественный руководитель должен любить свой коллектив целиком, даже если у него есть свои предпочтения. В конце концов, на сцене именно артисты овеществляют твои художественные намерения. И если им это удаётся, можно прощать многое.
Сегодня. А завтра - ​всё сначала.

Концерты бывают и провальными. Были ли они у меня? Конечно же, были. Природа их весьма и весьма разнообразна. Провальность, в первую очередь, - ​это моя оценка прошедшего концерта, даже если публика устраивает овацию. Поначалу было отчаяние, самоедство, чувство вины. Постепенно пришло трезвое осмысление своих промахов, беспощадная их оценка и понимание того, что́ нужно делать в будущем.

В общем, неприятностей в моей профессии на 99 рублей, удовольствия - ​на рубль. Но зато этот рубль золотой!

Если кто-нибудь скажет вам, что он знает, что такое хор,- ​не верьте ему. Этого не знает никто. Иногда дирижёру кажется, что партитура будет очень трудна для выучки, хор же щёлкает её, как семечки, и наоборот: то, что кажется лёгким, преодолевается с трудом. Почему хор поёт сегодня чисто и активно, а завтра - ​фальшиво и вяло? Конечно, «умники» скажут: «человеческий фактор», да и я понимаю, что «резус положительный»… Только это не отвечает на вопрос «почему?».

Итак, премьера… Премьера произведения советского композитора. Это ответственность не только перед автором - ​он доверяет тебе своё новорожденное чадо. И не только перед публикой - ​от тебя во многом зависит приятие или неприятие сочинения. Это нечто большее. От тебя зависит, какую роль сыграет это сочинение в развитии российской музыкальной культуры. Именно в развитии! Вспомните скрипичный концерт П. И. Чайковского. Знаменитый Р. Ауэр отказался от его премьеры, ссылаясь на его трудность, а сегодня ученики музыкального училища играют его. Или такой же пример с Первым фортепианным концертом того же автора. Н. Рубинштейн не согласился исполнять его, раскритиковав и его музыку, и его технические трудности. Премьеру сыграл другой выдающийся музыкант, Ганс фон Бюлов.

В хоре премьера - ​это всегда нервозность. Вещь ещё не «впета», музыка ещё недостаточно «улеглась», и «выезжаем на нерве». От твоего выступления, отдачи зависит дальнейшая судьба сочинения. Ответственность - ​невероятная! И если всё сложилось - ​у сочинения будет своя жизнь, и музыка уложится, и «впетость» появится, но, увы, не будет того, что называется «как ждёт любовник молодой минуты первого свиданья» (из пушкинских черновиков «К Чаадаеву»).

1979 год, 180 лет со дня рождения Пушкина, премьера «Пушкинского венка» Свиридова. Что преподнесёт Георгий Васильевич?

Огромный успех, овации и жизнь произведения, которая длится по сей день!

Времена изменились, классическое искусство почти не появляется на федеральных каналах. Но премьера замечательного, на мой взгляд, сочинения Э. Артемьева «Девять шагов к Преображению», любезно посвящённая автором моей немалой дате и вызвавшая огромный интерес у средств массовой информации, а также овации в октябре 2018 года свидетельствуют о том, что публика истосковалась по талантливому, умному и философскому с ней разговору.

Мне бы не хотелось выглядеть эпигоном, поэтому чтобы представлять себе, что такое премьера, я отсылаю вас, уважаемые читатели, к талантливо написанному очерку Карела Чапека «Как делается спектакль».

ОЧЕЙ ОЧАРОВАНЬЕ...

Эта глава мне далась особенно трудно. Не больно я разговорчив, тем паче о личном. Но эта сторона жизни такая важная, а может, и главная, необходимая для творчества, что я всё-таки решил её написать.

Женщины, которых мне выпало счастье любить… Именно счастье, потому что влюблённость, любовь и даже болезненные расставания - ​или опустошают тебя и делают циником, или развивают для новых чувств, более зрелых, которыми дорожишь особенно.

В этом смысле я счастливый человек.

Почти всё в своей жизни я познавал эмпирическим путем, отношения с противоположным полом особенно. Спросить не у кого, а даже если и было у кого, так разве кто-нибудь слушает взрослых? Никогда: только собственный опыт учит, и то - ​не всех и не всегда.

Но «сын ошибок трудных» давал ни с чем не сравнимую высоту чувств, страстей, и все мои переживания обогащали меня как музыканта.

Я совершенно счастлив, что у меня есть Володя и Марина, которых подарила мне моя первая жена Лиля. Мало что понимает в жизни 22-летний парень, когда у него появляются дети. Но сегодня они - ​мои любимые друзья! Любящие, заботливые, ироничные и очень внимательные.

Не очень юным я влюбился... в голос, сверкающий всеми оттенками серебра - ​от глухого тона с патиной до изысканного блеска. Это была Наталья Герасимова - ​солистка нашего хора, с которой мы прожили почти 18 лет. Сейчас она народная артистка России и работает у нас педагогом по вокалу.

Но уж никак не мог предположить, что когда мне будет 63 года, когда уже будут внуки, в мою жизнь ворвётся такая любовь! Это, казалось, бывает только в кино и в юности...

У нас было состояние беспрестанной влюблённости, я переходил на «вы», а Светлана Николаевна всегда отвечала: «Ах, не доводите меня, пожалуйста, до слёз!». Доброта была доминантой моего отношения к ней, а она хотела навсегда остаться Женщиной, за которой я ухаживаю.

Бог отвёл нам 10 лет счастья и забрал её от меня стремительно - ​всего за четыре месяца…

О, как на склоне наших лет

Нежней мы любим и суеверней...

Сияй, сияй, прощальный свет

Любви последней, зари вечерней!

…Постепенно я привык к одиночеству, но эта привычка не называется полноценной жизнью. Полноценной она становится, когда ты на сцене или репетиции. Полноценная жизнь - ​когда к тебе приезжают дети, внучки или правнуки!

Я не чувствую себя анахоретом.

Оглядываясь на свою сценическую жизнь, иногда даже не верю, какими щедротами наградил меня Всевышний, позволив разделять сцену с фигурами мирового уровня: И. Архиповой, Е. Образцовой, М. Касрашвили, Е. Нестеренко, З. Соткилавой, М. Гулегиной, П. Бурчуладзе, Н. Крастевой. В. Джиоевой и др.

Быть первым исполнителем в России произведений Д. Шостаковича, Г. Свиридова, В. Гаврилина, В. Рубина, Э. Артемьева, Ю. Шерлинга, В. Дашкевича - ​это дорогого стоит…

И какую же школу получил мой Хор, выступая с Е. Светлановым, В. Федосеевым. С. Сондецкисом, В. Гергиевым, М. Плетнёвым!

На сцене я встретился и с И. Д. Кобзоном. В 90-е годы хор и Иосиф Кобзон по просьбе японского агентства записали песню «Журавли». Сколько было концертов, гастрольных туров, встреч... Как он мгновенно откликнулся, когда заболела моя жена, - ​не забуду никогда, как он помогал нашему Хору обрести свой дом, получить грант...

Я не встречал людей с таким бескрайним сердцем. Светлая ему память.

Я крайне редко обращаюсь к людям на «ты». Для меня это высшая степень доверия. Таких считанные единицы. Елена Васильевна Образцова, незабвенная Леночка...

В самом начале жизни Хора захотелось блеснуть репертуарным изыском, и появилась «Маленькая торжественная месса» Россини. Но надо же кому-то петь роскошную партию меццо-сопрано, и я ей позвонил, не будучи с ней знакомым. Она с радостью согласилась, не оговаривая никаких (!) предварительных условий. Сопрано - ​Наталья Герасимова, тенор - ​Г. Григорян, бас - ​Е. Нестеренко.

Премьера в Большом зале Московской консерватории в 1979 году стала событием в музыкальной жизни страны! До этого месса не исполнялась в России почти 100 лет!

Такого биения эмоций между мною, Образцовой и хором не было никогда, это было потрясение, которого я никогда больше не испытывал!

Когда после всех своих странствий я вернулся в Москву и небо казалось с овчинку, именно Елена Васильевна познакомила меня с владыкой Антонием, который оказал такую духовную поддержку, что я храню её в своей душе по сей день. Как и память об этой выдающейся Женщине.

Владимира Емельяновича Захарова - ​многолетнего директора Большого зала консерватории - ​я называю Володечка и счастлив, что могу это произносить.

Я бесконечно рад, что Московскую государственную филармонию возглавляет Алексей Алексеевич Шалашов - ​музыкант, понимающий наши трудности и способствующий нашим радостным минутам. Я благодарен не только за отношение ко мне и нашему хору, но и за поддержку многих молодых дарований, которые появились на афишах Московской филармонии.

Ну вот, дорогие друзья, я стоял к вам лицом, пока вы читали этот буклет.

Снова пришло время повернуться к вам спиной.

Но лишь для того, чтобы снова зазвучал Хор.

С уважением и благодарностью,

Ваш Владимир Минин

Цитаты о Маэстро:

"Московский камерный хор был не только первым исполнителем многих моих сочинений. И каким исполнителем! Но он явился тем первым хором, который открыл мне возможности этого жанра. Не раз в его искусстве я находил вдохновение... Отдача здесь невероятная! Конечно, первостепенная заслуга в этом их пастыря - Владимира Николаевича Минина: это очень талантливый человек, большой артист, настоящий художник, который умеет зажигаться и зажигать других. Это редкий дар!"

Георгий Свиридов

"Минин - не только блистательный хормейстер, владеющий тайной человеческого голоса, виртуозный дирижёр, умеющий добиваться совершенного ансамбля, но, и это главное, - подлинный художник, мыслящий проблемно, крупно и в то же время основательно, ощущающий соразмерность пропорций злободневного и непреходящего в самых сложных хоровых партитурах как классической, так и современной музыки... Минин никогда не вступает в конфликт с природой музыкального произведения, где бы оно ни было создано. Подобно тому, как растение, чтобы оно не погибло, берут с кусочком материнской земли, так и Минин берёт произведение, не стряхивая с него почву напитавшей его культуры и традиций, и "пересаживает" его на русскую почву, под благодатные дожди русской хоровой школы. И тогда музыка , , становится не только явлением нашей жизни, но и само это явление, в силу своей неповторимости, становится движущей силой в мировом искусстве".

В. Гаврилин

"Наше сотрудничество с Маэстро началось так давно, что, кажется, это было всегда. Большое везение - петь с Мастером своего дела и большим музыкантом.
Владимир Николаевич обладает необыкновенной мощью и тончайшими нюансами души.
Он умён, требователен, бесконечно талантлив.
Он служит России и бережёт традиции".

Елена Образцова

"Владимир Николаевич - человек выдающейся культуры, он универсально и энциклопедически образован. И у Минина музыкальная мысль совершенно адекватна той музыкальной форме, которую он придаёт исполняемому произведению. Владимир Николаевич никогда не дирижирует одинаково, и при этом для хора нет неожиданностей в паузах, в расширении фразы. Артисты мгновенно воспринимают и реагируют, они объединены с Мининым общим дыханием".

Владимир Дашкевич

"Великий музыкант, великий труженик, творец и воспитатель чуда, он безжалостно требователен - и прежде всего к себе. Восторженно воспринимая творческие результаты Владимира Николаевича, мы не всегда видим тяжесть его ежедневной борьбы за совершенство. У Минина на репетиции тяжело всем, но как легко, радостно и завораживающе бывает в концерте".

Саулюс Сондецкис (Литва)

Художественный руководитель и главный дирижер Московского Государственного Академического Камерного Хора - Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии СССР, профессор Владимир Николаевич Минин - является одним из наиболее ярких ведущих музыкантов нашей страны.

Владимир Минин родился 10 января 1929 года в Ленинграде. Окончил Ленинградское хоровое училище и в 1945 году поступил в Московскую Консерваторию, где и началась его творческая деятельность в 1949 году, когда А.В. Свешников пригласил В. Минина хормейстером в Государственный Академический русский хор СССР.

В январе 1951 Владимир Минин был назначен художественным руководителем и главным дирижером Ансамбля песни и пляски Советской армии в Польше, а в 1954 году поступил в аспирантуру Московской консерватории.

С 1958 по 1963 год В. Минин возглавлял Государственную заслуженную капеллу Молдавии «Дойна», а с 1965 по 1967 год работал художественным руководителем и главным дирижером Ленинградской академической русской хоровой капеллы им. Глинки.

В 1972 году по инициативе Владимира Минина, работавшего в то время ректором Государственного музыкального педагогического института им. Гнессиных, из студентов и педагогов вуза был создан самодеятельный камерный хор, преобразованный в 1973 г. в профессиональный коллектив - Московский Государственный Академический Камерный Хор.

Здесь редкий художественный дар В. Минина раскрылся с особой яркостью и полнотой. За сравнительно короткий срок Московский Камерный Хор стал одним из ведущих художественных коллективов страны.

Художественный руководитель и главный дирижер Московского Государственного Академического Камерного Хора - Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии СССР, профессор Владимир Николаевич Минин - является одним из наиболее ярких ведущих музыкантов нашей страны. Его приглашают как российские, так и зарубежные коллективы для подготовки программ и проведения «мастер классов».

Владимир Минин - народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР, кавалер орденов «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени, Ордена Почета, лауреат независимой премии «Триумф», профессор, создатель и бессменный художественный руководитель .

Владимир Минин родился 10 января 1929 г. в Ленинграде. Окончив в родном городе хоровое училище, он поступил в Московскую консерваторию, закончил аспирантуру по классу профессора А.В.Свешникова, по приглашению которого еще в студенческие годы стал хормейстером Государственного Академического русского хора СССР.

Владимир Николаевич возглавлял Государственную заслуженную капеллу Молдавии «Дойна», Ленинградскую академическую русскую хоровую капеллу им. Глинки, работал заведующим кафедрой Новосибирской государственной консерватории.

В 1972 году по инициативе Минина, работавшего в то время ректором Государственного музыкального педагогического института им. Гнесиных, из студентов и педагогов вуза был создан камерный хор, который через год был преобразован в профессиональный коллектив и стал всемирно известно известным Московским государственным академическим камерным хором.

«Создавая Московский камерный хор, - вспоминает В. Минин, - я стремился противостоять сложившемуся в советском сознании понятию о хоре как о массе серостей, бездарностей, доказать, что хор - это высочайшее искусство, а не массовое пение. Ведь, по большому счету, задача хорового искусства - духовное совершенствование личности, эмоциональный и искренний разговор со слушателем. И функция этого жанра...- катарсис слушателя. Произведения должны заставлять человека задумываться - зачем и как он живет».

Маэстро Минину посвящали свои произведения выдающиеся композиторы современности: Георгий Свиридов (кантата «Ночные облака»), Валерий Гаврилин (хоровая симфония-действо «Перезвоны»), Родион Щедрин (хоровая литургия «Запечатленный ангел»), Владимир Дашкевич (литургия «Семь зарниц Апокалипсиса»), а Гия Канчели доверил Маэстро премьеру в России четырех своих сочинений.

В сентябре 2010 г. в подарок всемирно известному рок-певцу Стингу Маэстро Минин с хором сделал запись песни «Fragile».

К юбилею Владимира Николаевича канал «Культура» снял фильм «Владимир Минин.От первого лица». Только что вышла в свет книга В.Н.Минина «Соло для дирижера» c DVD «Владимир Минин. Сотворивший чудо», где собраны уникальные записи из жизни хора и Маэстро.

«Создавая Московский камерный хор, - вспоминает В.Минин, - я стремился противостоять сложившемуся в советском сознании понятию о хоре как о массе серостей, бездарностей, доказать, что хор - это высочайшее искусство, а не массовое пение. Ведь, по большому счету, задача хорового искусства - духовное совершенствование личности, эмоциональный и искренний разговор со слушателем. И функция этого жанра, именно жанра, - это катарсис слушателя. Произведения должны заставлять человека задумываться - зачем и как он живет. Что ты творишь на этой земле - добро или зло, задумайся об этом... И эта функция не зависит ни от времени, ни от общественной формации, ни от президентов. Важнейшее назначение хора говорить о проблемах национальных, философских, государственных».

Владимир Минин регулярно гастролирует с Хором за рубежом. Особенно значимым было участие хора в течение 10 лет (1996-2006 гг.) в оперном фестивале в Брегенце (Австрия), гастрольные выступления в Италии, а также прошедшие в мае-июне 2009 года концерты в Японии и Сингапуре и концерты в Вильнюсе (Литва) в рамках XI Международного фестиваля русской духовной музыки.

Постоянные творческие партнеры хора - лучшие симфонические оркестры России: Большой симфонический оркестр им. П.И.Чайковского под руководством В.Федосеева, Российский национальный оркестр под руководством М.Плетнева, Государственный академический симфонический оркестр им. Е.Светланова под управлением М.Горенштейна; камерные оркестры «Виртуозы Москвы» под руководством В.Спивакова, «Солисты Москвы» под управлением Ю.Башмета и др.

В 2009 году в честь 80-летия со дня рождения и 60-летия творческой деятельности В.Н. Минин был награжден Орденом Почета; телеканал «Культура» снял фильм «Владимир Минин. От первого лица».

9 декабря того же года в Москве были названы лауреаты независимой премии «Триумф» в области литературы и искусства за 2009 год. Одним из них стал руководитель Московского государственного академического камерного хора Владимир Минин.

После триумфального исполнения Гимна России на Олимпиаде в Ванкувере Маэстро Минин был приглашен войти в состав Экспертного Совета по художественному воплощению культурных программ и церемоний XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в г. Сочи.

Родители были уроженцами Петербурга. Николай Юрьевич в 1915 году добровольцем ушёл на фронт, затем служил в 1-й Конной армии в должности связиста. После окончания войны перебрал много разных профессий. В 1927 году он женился на Марии Вячеславовне Соковниной.

Владимир рос музыкально одарённым ребенком. В его памяти сохранились первые музыкальные впечатления: крестьянские песни в деревне, где он проводил лето, пение курсантов артиллерийского училища, напротив которого находился их дом в Ленинграде. С удовольствием он и сам пел в школьном хоре.

По рекомендации школьной учительницы в 1937 году А.В. Свешников принял мальчика в детскую хоровую школу при Ленинградской капелле. Но тогда Владимир ещё не связывал свое будущее с музыкой. Он, как и все подростки Ленинграда, мечтал о морском флоте, и в 1942 году направил заявление в школу юнг.

Но судьба его сложилась по-другому. Владимир рано лишился матери. В 1934 году она умерла в результате несчастного случая. Отца, который с 1930 года служил в органах НКВД, в 1937 году арестовали, приговорили к лагерям по статье 58-10 – контрреволюционная пропаганда. В тот момент Николая Юрьевича спас его друг – А.С. Яковлев (тоже военный связист), командовавший училищем связи. Он, рискуя многим, приехал в Москву и добился пересмотра дела.

В 1939 году Николай Юрьевич Минин вернулся домой. Но это был уже другой, сломленный человек. 4 марта 1942 года он погиб в Ленинграде.

В начале войны хоровая школа, где учился будущий дирижёр, была эвакуирована из Ленинграда в село Арбаж Кировской области. Из 30 учеников двух классов, принятых в школу в 1937 году, к 1944 году осталось 10 человек. После переезда в Москву они и составили первый выпуск Московского хорового училища – выпуск 1945 года.

Общение с педагогами хоровой школы во многом определило тот сознательный выбор, который сделал Владимир Николаевич Минин много позже, избрав профессию дирижёра делом своей жизни. Её руководитель Александр Васильевич Свешников «формально» не вёл индивидуальных уроков. Но он поощрял стремление самостоятельно овладевать секретами профессионального мастерства.

Другой педагог – Палладий Андреевич Богданов, проводивший все музыкальные занятия и имевший огромное влияние на учеников, воспитывал в детях ответственное отношение к учёбе и здоровое профессиональное честолюбие. Владимир Николаевич Минин вспоминает, как однажды весь класс не выучил урок. «…Палладий Андреевич подвел нас к окну. “Вот и глядите, – указал он на дворника, сгребавшего в совок лошадиный навоз, – на что в будущем вы можете рассчитывать, если не будете учить уроков.”».

Став учеником Московского хорового училища, Владимир Николаевич Минин, как и другие выпускники школы Свешникова, с увлечением отдавали всё свободное время занятиям, особенно в фортепианном классе. В этот период большое влияние на Минина оказал его преподаватель по фортепиано В.М. Шатерников.

После окончания училища весь выпуск был принят на дирижёрско-хоровой факультет Московской консерватории.

Первым местом профессиональной работы для Минина стал Государственный хор СССР, куда он был принят в 1948 году концертмейстером. Затем, в 1949 году, он стал хормейстером хора.

В 1954 году Минин был призван на службу в Советскую Армию и направлен художественным руководителем и главным дирижёром в Ансамбль песни и пляски Северной группы войск в Польше. После демобилизации он поступает в аспирантуру Московской консерватории и одновременно работает хормейстером в Государственном хоре Союза ССР.

По окончании аспирантуры при Московской консерватории в 1958 году получает предложение стать художественным руководителем и главным дирижером заслуженной капеллы Молдавской ССР «Дойна». Пять лет успешной работы с этим высокопрофессиональным коллективом принесли Минину орден и первое звание, в газетах появлялись похвальные статьи. Но успех и профессиональное признание не давали ему полного удовлетворения.

В эти годы определяющее влияние на формирование творческих взглядов дирижёра оказала дружба с Георгием Васильевичем Свиридовым.

Их первое знакомство произошло ещё в 1957 году, когда Г.В. Свиридов принёс в Государственный хор Союза ССР свою ораторию «Поэма памяти Сергея Есенина». Свешников, руководивший тогда хором, поручил работу над ораторией В.Н. Минину. Свиридов создавал свои произведения для хора, считая пение a cappella поистине глубоко национальной традицией, таящей в себе огромные возможности для композитора. Музыка Свиридова, его взгляды на хоровое искусство открыли перед молодым дирижёром новые творческие перспективы, послужили импульсом к осознанию своей профессии как истинного призвания и дела всей жизни.

В 1963 году Минин оставляет капеллу «Дойна» и переезжает в Новосибирск, где он возглавил кафедру хорового дирижирования Новосибирской консерватории. В поиске новых творческих путей он включает в репертуар хора современную русскую музыку – в первую очередь, музыку новосибирского композитора А.Ф. Мурова.

В 1965 году Министерство культуры России предлагает Минину возглавить Ленинградскую академическую капеллу имени М.И. Глинки. За два с половиной года его творческие взгляды так и не нашли воплощения в работе с давно сложившимся коллективом, и в 1967 году он переезжает в Москву. В это время он преподает на кафедре хорового дирижирования в Государственном музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных.

В 1971 году Минин становится ректором этого учебного заведения, а в 1972 году в стенах института под его руководством начинает свою деятельность камерный хор, составленный из студентов, аспирантов и выпускников «гнесинки».

В основе работы коллектива лежала идея создания Камерного русского современного хора. «Мне хотелось создать хор, который бы составляли не хористы, а артисты , – говорит В.Н. Минин. – Чтобы это был не столько в общепринятом смысле слова хор, сколько ансамбль солистов. Не элементарная, нарабатываемая механическим трудом бесфальшивная слитность голосов, а гармония индивидуальностей и самое полное и яркое раскрытие способностей каждого в рамках ансамблевого пения и поставленной задачи... И ещё, быть может, самое главное: хотелось бы этому искусству вернуть его древнейшую духовную значимость, его истинное место не только в нашей культуре, но и в повседневной жизни» .

Первая программа хора, показанная 23 апреля 1972 года в зале московского Дома учёных, была чисто русской. Её составили народные песни в авторских обработках и оригинальные сочинения Свиридова, Щедрина, Калистратова, Бляхера, Никольского.

По мнению Минина, «хор воспитывался и рос на музыке Свиридова и других современных русских композиторов».

В последующие годы в репертуар хора вошли такие крупные сочинения Г.В. Свиридова, как «Пушкинский венок» (1979), кантата «Ночные облака» (1980, посвящена В.Н. Минину), «Курские песни».

В 1973 году состоялось первое исполнение программы церковных произведений - песнопений, что продолжило традицию исполнения русской духовной музыки, заложенную Александром Юрловым.

Создание Московского камерного хора стало заметным явлением не только в творческой биографии Минина, но и событием музыкальной культуры России. Появился коллектив с яркой, только ему присущей исполнительской эстетикой. Именно в исполнении хора под руководством В.Н. Минина возродились на мировом исполнительском уровне запрещённые ранее духовные произведения русских композиторов: сочинения Рахманинова «Всенощное бдение», «Литургия святого Иоанна Златоуста», «не рекомендованные к исполнению» произведения Чайковского, Гречанинова, Чеснокова, Танеева и других русских композиторов.

В начале 1974 года хор Минина стал профессиональным, а осенью прошли первые зарубежные гастроли. Выступление тогда ещё никому не известного коллектива произвело сенсацию на хоровом фестивале в Чехословакии.

В 1975 году состоялась первая запись на фирме «Мелодия».

В 1979 году было положено начало исполнению таких крупных произведений, как «Маленькая торжественная месса» Россини, «Глория» Вивальди, «Stabat Mater» Перголези.

Особо следует отметить исполнение хором под руководством В.Н. Минина симфонии-действа «Перезвоны» В. Гаврилина. За написание этого сочинения автор был удостоен Государственной премии.

На протяжении более чем 30 лет существования Камерного хора выдающиеся мировые исполнители: И. Архипова, Е. Образцова, Е. Нестеренко, З. Соткилава, А. Ведерников, а также оркестры под управлением Е. Светланова, В. Федосеева, Ю. Темирканова, М. Плетнева, В. Спивакова, Ю. Башмета, - остаются сценическими партнерами Минина.

Значительными событиями последнего времени являются эталонная запись Гимна Российской Федерации совместно с Большим симфоническим оркестром имени П.И. Чайковского, первое исполнение в России сочинения Г. Свиридова «Песни безвременья», участие в концерте с Монтсеррат Кабалье, Пасхальном фестивале, проводимом В. Гергиевым в Москве.

Особую миссию несет Минин как лучший интерпретатор русской духовной музыки, которая благодаря его дирижёрскому мастерству становится достоянием слушателей во всём мире. В лучших концертных залах Европы, Северной и Южной Америки, Китая, Южной Кореи, Японии звучат бессмертные творения русских гениев.

В 1997 году Святейшим Патриархом всея Руси Алексием Минину вручен орден Святого князя Владимира за возрождение церковной музыки.

Как педагог профессор Минин сумел привить своим студентам не только профессиональные, но и духовные, нравственные ценности, что подтверждает своей работой В.Г. Захарченко – художественный руководитель Кубанского казачьего хора.

В XXI век коллектив вошёл с новыми оперными постановками. В Цюрихском оперном театре ставится «Демон» Рубинштейна, «Хованщина» Мусоргского, на летнем фестивале в Брегенце (Австрия), сцена которого расположена на воде Боденского озера, – оперы «Бал-маскарад» Верди, «Богема» Пуччини.

Летом 2003 года на фестивале в Брегенце хор Минина принимал участие в постановке оперы «Лисички» Яначека и мюзикле Бернстайна «Вестсайдская история».

В 2003 году известная звукозаписывающая фирма «Deutsche Grammophone» впервые выпустила компакт-диск «Русские голоса» Московского камерного хора с русской светской хоровой музыкой a cappella. Европейскому слушателю были представлены сочинения С. Танеева, М. Мусоргского, С. Прокофьева, Г. Свиридова. В целом дискография хора под руководством Минина составляет более 30 наименований.

Английская компания NVC также выпустила видеокассеты с записью русской духовной музыки в исполнении Московского государственного академического камерного хора.

Исполнение русских народных песен в сотрудничестве с известными певцами, исполнение оратории «Иван Грозный» Прокофьева с Аллой Демидовой – свидетельство полноты и динамизма ощущений сегодняшнего времени, которые присущи Минину.

«В руках Минина хор – оркестр самых древних и вечно самых выразительнейших музыкальных инструментов, на которых он с благородной эмоциональностью исполняет великую музыку, великие страсти и великие страдания. Минин умеет заставить петь не слова, а бессмертную мелодию человеческой души. ...Хор Минина – Художественный театр, Главный режиссёр которого не только ставит спектакли, но и сам играет, не может не играть. Минин – большой художник, большой музыкант, большой артист» (Э. Котлярский).

За заслуги в области хорового искусства Владимир Николаевич Минин удостоен Государственной премии СССР (1982), званий «Народный артист СССР» (1988) и «Заслуженный деятель искусств Молдавской ССР», награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» III и IV степени.

Владимир Минин .
Родился в 1929 г. Дирижёр, хормейстер, педагог, народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР.

Воспитание вкуса

Валентина Оберемко, «АиФ»: Владимир Николаевич, , . С уходом таких грандов наше классическое искусство изменится?

Владимир Минин : В любой сфере жизни есть апогей - высшая точка и перигей - низшая. Сравните XIX и XX века. XIX век - Чайковский , Мусоргский , Римский-Корсаков ... До середины ХХ века тоже было несколько крупных личностей - Хачатурян , Прокофьев , Рахманинов , Шостакович , Свиридов . А дальше? Затишье! Эти процессы эволюции закономерны.

Может, дело ещё и в том, что в России постепенно изменилось отношение к высокому искусству? На Западе до сих пор на классические концерты билетов не достать, а у нас билетов не достать на Леди Гагу, например.

Мы приезжаем на гастроли в глубинку и видим: на концерты приходит очень много молодых. Но... В Америке, в Европе уже в начальной и средней школах делают прививку хорошего вкуса через хоровое пение. Большинство учеников обучены музыкальной грамоте. На Западе тоже есть, условно говоря, отморозки. Но это мелкие группки. А на фестивалях классической музыки в Германии, в Голландии, во Франции собираются десятки тысяч людей - они приезжают семьями, потому что им это интересно. И тут всё дело в том, на что заточено государ-ство: на воспитание хорошего вкуса у его граждан, на полноценное развитие личности.

- Наше, значит, не заточено на хороший вкус?

А много ли сегодня людей образованных и по-настоящему культурных? Я имею в виду ту культуру, которую несли академики Лихачёв , Сахаров - подлинные мыслители. У нас же больше прагматиков, хороших тактиков, но не стратегов. Может быть, тактически они правы - мне трудно судить, я не политик. Но стратегически, мне кажется, они неправы абсолютно. Потому что страна, которая не вкладывает деньги в образование, потом, в последующих поколениях, будет за это расплачиваться.

- Но можно ли всю ответственность за воспитание перекладывать только на плечи государства?

Для того чтобы простые граждане эту ответственность чувствовали, надо создать условия. В 1913 году праздновалось 300-летие Дома Романовых. В Пермской губернии тогда было общество трезвости. Его председатель приложил много усилий для того, чтобы 300 кресть-янских хоров спело на торжествах фрагмент из оперы Глинки «Жизнь за царя». Конечно, выступление было для царя, но ведь создание 300 хоров из крестьян - это огромное дело. Если бы сейчас были условия, в первую очередь материальные, чтобы человек имел возможность не только работать, но делать ещё и полезные дела, в стране всё было бы иначе.

Что касается воспитания общества. Как вы думаете, где должна закладываться тяга к культуре? В семье? В школе? Ответ - и там, и там. Но! В Екатеринбурге не так давно был случай: в хоровой студии ученики издевались над учительницей, а потом съёмки выложили в Интернет. У меня сердце обливалось кровью, когда видел это. Я сам прошёл через подобную дет-скую хоровую школу в Ленинграде. Но тогда такое в голову не могло никому прийти! Как известно, дети беспощадны - не буду объяснять, как порой издеваются девочки над своими подругами, мальчики - над младшими учениками. Это всё проблемы формирования нравст-венных основ. Кто должен этим озаботиться? Семья, школа, государство должны следить за соблюдением нравственных законов, выработанных человечеством.

Московский государственный академический камерный хор под управлением Владимира Минина. Фото: www.russianlook.com

Щекочем самолюбие?

Возможно, россияне, особенно молодое поколение, слишком сильно хотят быть похожими на Запад и в этом стремлении теряют себя.

У Ленина есть статья «О национальной гордости великороссов». В ней он как раз критикует отсутствие этой национальной гордости. И я в данном случае согласен с этой точкой зрения. Мы где-то хотим быть похожими на людей Запада. Возможно, внутренне им завидуем, тем самым уничижая себя. Мы растеряли культуру нашего золотого - XIX - века. Растеряли мы её вполне естест-венно, потому что в 1917 году был перерезан корень, нарушен естественный уклад жизни. Нам вдруг сказали, что с «корабля истории» надо сбросить Пушкина, Чайковского и др. Стали воспитывать общность под названием «советский человек». Если мы все родились на голом «асфальте» в 1917 году, откуда тут взяться национальной гордости? Когда-то была сильна крестьянская община, а город был малочислен. И в недрах той, крестьянской, страны была своя культура, свои нравственные устои. Я застал время, когда в деревне дома не запирали - такая была честность. Сегодня это можно представить?

- Но есть мнение, что возрождению национальной гордо-сти поспособствуют введённые Европой санкции.

Это не гордость, а щекотание самолюбия. А национальная гордость - это то, что воспитывается веками. Это труд, в том числе и труд мужей государственных. Потому что для того, чтобы эта национальная гордость сформировалась, я должен гордиться не только армией своей - я должен гордиться духом своего народа, его культурой, достижениями в науке, музыке, литературе.

Народный артист СССР, композитор Георгий Свиридов (слева) и ректор музыкально-педагогического института им. Гнесиных, руководитель Московского камерного хора профессор Владимир Минин (справа). Фото: РИА Новости / Игорь Бойко

Вы как-то сказали, что никого из мальчишек вашего хора не встретите с ножом или с банкой пива в руках. Но сегодня сотни подростков с пивом и сигаретами прогуливаются по нашим дворам…

Мы потеряли не одно поколение - с конца 1980-х годов и до сегодняшнего дня. Ставить на этих поколениях крест? Не думаю. Я оптимист в данном случае. Свинья не может поднять голову к небу, а человек должен хотя бы иногда посматривать вверх и задумываться над тем, зачем он в эту жизнь пришёл и что он в ней творит.