Древние люди на территории тувы. Историко-культурный стандарт истории Тувы Глава I. Наш край в древности. Тува под властью монголов и маньчжуров

Республика Тыва с древних веков до XVI в.

Освоение территории началось в каменном веке более 20 тыс. лет назад. В разное время здесь жили скифские племена, гунны, многочисленные тюркские племена, уйгуры, кыргызы, в I тыс. н.э. происходило становление тувинской национальности. На протяжении II тыс. н.э. тувинская земля входила в состав государственных образований чингизидов, джунгаров и маньчжуров. С VI в. до середины IX в. территория Тывы входила в состав Тюркского, Уйгурского и Киргизского каганатов; а с начала XIII и до конца ХIV века завоёвана монголо-татарами и была под властью Чингисхана. Последующие два века имела относительную самостоятельность, но с конца XVI века попала под власть северо-монгольских государств.

Республика Тыва в XVII-XVIII вв.

Распад Монгольской империи в начале ХVII в. привел к образованию нескольких ханств. Земли к северу от Кобдо вплоть до Саян, а затем от Алтая на западе до Копсе- Холя на востоке принадлежали тувинским племенам, находившимся в составе западно-монгoльcкого ханства.
Тувинские племена, находившиеся под владычеством Алтын-ханов, кочевали не только на территории современной Тувы, но и южнее, вплоть до Кобдо, и восточнее - до оз. Копсе-Холь.
Положение тувинцев в составе государства Алтын-ханов было тяжелым. Являясь албату, они обязаны были платить натуральные налоги (скотом, пушниной, изделиями домашнего производства и т.д.), нести уртельную (ямскую) повинность, воинскую службу.
Примечательным событием является появление в русских документах самоназвания "тувинцы", которым именовали себя все Саянские племена.
В результате войны между джунгарскими и маньчжурскими ханами, спровоцированной маньчжурами, большая часть ясачных тувинцев Иркутского и Красноярского уездов оказались вновь под властью джунгарских ханов, а несколько позднее и халхаских феодалов вассалов цинов.
После победы маньчжурских войск над джунгарами тувинские племена раздробились и вошли в состав различных государств. Основная часть их осталась в Джунгарии, неся воинскую повинность; например, в 1716 г. тувинские войска в составе армии джунгаров участвовали в рейде в Тибет.
Тувинские племена, кочевавшие на контролируемой маньчжурами территории от р. Хемчик до Монгольского Алтая, находились под властью хотогойтского князя Бубэя. Эти племена, слывшие непокорными и воинственными, в то же время ценились как отменные воины, превосходящие по силе, ловкости и храбрости монголов. Слава о них дошла и до русских пределов.
Во время очередного похода в 1720 г. Бубэй взял в плен 400 тувинцев, которых переселил затем в урочище Баянцзурх в Цэцэнхановский аймак. А в 1722 г. непокорное племя зайсана Лопсан-Шыырапа угоняется маньчжурами далеко на юг, в чжахарские владения.
После смерти императора Канси волнами прокатились восстания отчаявшихся поселенцев-тувинцев в Халхе. С первым восстанием племени Лопсан-Шыырапа маньчжуры расправились быстро. Однако тувинские племена настолько сильно были разорены поборами и военными набегами монголо-маньчжурских войск, что император вынужден был дать распоряжение о выделении им скота.
В 1725 г. зайсан Хуралмай вновь поднял на борьбу против маньчжуров свое племя. Это выступление охватило и тувинцев, живших по Улуг-Хему и Хемчику. Бубэй послал в погоню за Хуралмаем свoeгo сына, а сам двинулся на Улуг-Хем и Хемчик, где свирепо расправился с повстанцами, казнив всех сообщников Хуралмая.
В 1726 г. ойратский хан Цзвзнравдан снова потребовал от императора вернуть Джунгарии земли по Улуг-Хему и Хемчику. Но он и на этот раз получил решительный отказ. Бубэю же было поручено организовать охранную зону по р. Тес на случай вторжения джунгаров с юго-запада.

Республика Тыва в XVIII-XIX вв.

В конце ХVII - начале ХVIII в. Россия заботилась о мирном движении своих людей на восток к Великому океану с целью освоения территорий Сибири и Дальнегo Востока, ища одновременно добрососедских отношений с Цинским Китаем.
Согласно Буринскому и Кяхтинскому трактатам, подписанным в 1727 г., между Китаем и Россией устанавливаются торговые связи, определяются статус Российской духовной миссии в Пекине и порядок дипломатических сношений через российский Сенат и цинский Лифаньюань. В результате заключения этих трактатов была демилитаризована граница. Вслед за подписанием и ратификацией Кяхтинскогo догoвора, определившего русско-монгольскую границу, обеими сторонами были созданы пограничные караулы.
Пограничный режим в районе Тувы окончательно определился в результате разгрома и уничтожения Джунгарии в 1755-1766 ГГ. войсками Цинской империи, вследствие чего Тува подпала под власть китайского богдыхана.
Маньчжурские власти ввели в Туве в 1760 г. военно-административную систему управления, в которую включались хошуны (удельные княжества), сумоны и арбаны.
При господстве монгольских ханов тувинские племена управлялись посредствам степногo феодальногo права, официальными сводами котоpoгo являлись "Их цаас" Чингисхана, "Монголо-ойратские законы" и "Халха Джирум". Маньчжуры с учетом старомонгoльских законов ввели свод постановлений и законов, относящихся ко всем племенам, вошедшим в состав империи богдыхана, - "Уложение палаты внешних сношений". Этот свод подтверждал наследственное право Bepxoвнoгo собственника-императора Цинской династии на землю Тувы и подданство ему тувинцев, наделял ханов и нойонов Монголии и Тувы правом совладения Тувой.
Еще в конце 30-х годов XIX в. русские золотоискатели нашли месторождение золота в Сыстыг-Хеме и начали нелегальную eгo разработку. В 70-е годы, вопреки запретам тувинских и китайских властей, разрабатывались золотые россыпи на Серлиге и Сескиире. Уже в 1883 г. на Серлиге действовало девять приисков, а в 1896 г. - одиннадцать с 500 рабочими. Наряду с русскими в приисках работали и тувинцы, в основном, землекопами и подсобными рабочими. Некоторая часть богатых тувинских предпринимателей выгoдно сбывала свою продукцию на этих приисках, используя острую нужду рабочих в продуктах питания и некоторых товарах. Русско-тувинские связи в этой области еще более расширились к началу ХХ в., когда золотодобыча росла, двигалась в глубь Тувы, принося большие прибыли и с лихвой покрывая установленный для царской казны сбор.

Республика Тыва в первой половине XX в.

В начале ХХ в. в деловых кругах России был поставлен вопрос о принадлежности Урянхая, имеющегo исключительно важное для России стратегическое значение. С 1903 по 1911 г. обстоятельно изучали Урянхай и сопредельные территории военно-разведывательные и научные экспедиции, возглавляемые В. Поповым, Ю. Кyшелевым, А. Барановым, В. Родевичем.
После китайской революции 1911 г. создались благoприятныe условия для вхождения Тувы в состав России. В январе 1912 г. амбын-нойон первым обратился к русскому царю с подобным прошением, затем к нему присоединились хемчикский хамбу лама Лопсан-Чамзы, нойон Буян-Бадраху, а затем и другие правители хошунов. Однако царские власти, боясь осложнения отношений с Китаем и европейскими партнерами, промедлили с решением вопроса и только 17 апреля 1914 г. объявили высочайшую волю царя - взять под свое покровительство Урянхайский край.
Присоединение Тувы к России не приняло форму протектората, для этогo были слишком большие препятствия. После длительныx перегoворов между дипломатами России, Китая и Монголии 25 мая 1915 г. было подписано "Трехстороннее соглашение России, Китая и Монголии об автономной Внешней Монголии".
Революционные события 1917 г. оказали влияние на выбор Тувой дальнейшего пути развития. 18 июня 1918 г. в Туве состоялось совместное заседание тувинского и русского съездов, на котором был принят Договор о самоопределении Тувы, дружбе и взаимной помощи русского и тувинского населения. Но начавшаяся в этом же году Гражданская война отодвинула реализацию самоопределения и решение вопроса о государственном устройстве Тувы.
В 1921 году в Туве победила народная революция. 13-16 августа в местности Суг-Бажи Тандинского района состоялся Всетувинский Учредительный Хурал девяти хошунов, который провозгласил образование Тувинской Народной Республики и принял первую Конституцию.
Советская делегация настояла на закреплении в специальной резолюции положения о том, что в международных сношениях республика действует под покровительством РСФСР.
С 1926 г. Тува стала называться Тувинской Народной Республикой (ТНР). Советская Россия оказывала огромное идеологическое влияние на республику. ТНР развивалась по некапиталистическому пути развития под руководством Тувинской народно-революционной партии.
В 1929 г. был определен курс на построение социализма и намечен план коллективизации крестьянских хозяйств. В то же время 1930-е гг. ознаменовались широкими репрессиями против зажиточных скотоводов, причисленных к классу феодалов, ламаистского духовенства, бывшего политического руководства.
Репрессии были санкционированы ТНРП. СССР оказывал ТНР постоянную политическую, экономическую и культурную помощь.
В 1930-1931 гг. была проведена первая перепись населения Тувы. Огромное значение имело создание в 1930 г. тувинской письменности, способствовавшей развитию литературы и искусства.

40–30 тысяч лет назад - человек еще в палеолите (древнейшем периоде каменного века) заселил территорию Тувы. 20–15 тысяч лет назад - в позднем или верхнем палеолите происходит интенсивное освоение территории ТУВЫ первобытным человеком. Главное его занятие – охота и собирательство.

6–5 тысяч лет назад - неолит (новокаменный век). Людьми производятся более совершенные каменные орудия, появляются лук и стрелы. Конец III тысячелетия – IX в. до н.э. – эпоха бронзы. Совершается переход к скотоводству в сочетании с примитивным земледелием. VIII- III вв. до н.э. - ранний железный век. Переход местных племен к кочевому скотоводству - основному занятию населению Тувы на протяжении двух с половиной тысяч лет. Развитие горного дела и металлургии. Освоение железа. Общественный строй племен Тувы находится на грани разложения первобытнообщинных отношений. Своеобразное и самобытное искусство местных племен вобрало в себя элементы скифо-сибирского «звериного стиля», распространенного в изобразительном творчестве племен евразийских степей.

II в.до н.э. - V в. н.э. – население Тувы смешивается с пришлыми племенами, которых оттеснили в Туву племена хунну, создавшие военно-племенной союз и установившие господство в Центральной Азии.

Около 201 г. до н.э. – территория Тувы подвергается завоеванию хунну. Изменяется антропологический тип населения Тувы от смешанного европеоидно-монголоидного типа с преобладанием европеоидных черт к центрально-азиатскому типу большой монголоидной расы. Местные племена ведут кочевой образ жизни. Идет разложение родовых отношений и складывание зачатков государственности.

VI-VIII вв. н. э. – древнетюркское время. Территория Тувы находилась в составе тюркского каганата. Основное занятие населения – кочевое скотоводство. Основное жилище – куполообразные войлочные юрты. Основная пища – мясо и молочные продукты. Руническая письменность. Складывание феодализма. Культурные и торговые связи со Средней Азией, Китаем. Формируется основное ядро тюркской общности, принявшей впоследствии этническое наименование тувинцев.

745–840 гг. – уйгуры разбили государство древних тюрков и создали свой каганат. Уйгуры, один из древнейших тюркоязычных народов, соорудили в Туве крепости. В то время на территории Тувы была оседлая цивилизация. Основным жилищем кочевников – скотоводов была разборная решетчатая юрта, покрытая войлоком. Существовала енисейская письменность. К имевшимся этническим группам – тюркоязычные чики, азы, дубо, теле, тюкю и другие – прибавились уйгуры, оставившие значительный след в этногенезе современного тувинского народа.

IX–XII вв. – Тува находится в составе древних кыргызов. К племенам и этническим группам прибавляются кыргызы.

1207 г. – покорение племен Тувы монгольскими войсками под командованием Джучи – старшего сына Чингисхана. На территорию ее проникает значительное количество монголоязычных и иных племен. В основе религиозных представлений тувинцев лежит шаманизм, одна из древнейших форм религий, существовавшая с каменного века. Не составляя еще единой народности и не имея общего самоназвания, различные тувинские племена уже имели единую территорию и общий язык с разными диалектами. В письменных источниках в начале XIII в. население Тувы упоминается по имени «кэм-кэмджиутов» или «тубасов». Этноним «дубасы», или «дубо», стал позднее самоназвание всех тувинцев – «тыва улус». Ассимиляция местного тюркоязычного населения с монгольскими этническими группами способствовала также формированию того центрально-азиатского физического типа, который характерен для современных тувинцев.

XIII–XIV вв. – Тува находится под владычеством монгольских феодалов. XIII–XVI вв. - начало распространения ламаизма в Монголии и в Туве.

XIV-XVI вв. – население Тувы было независимо от монгольских феодалов и жило на своих исконных территориях.

Конец XVI-начало XVII в. – значительная часть тувинских племен попадает под власть Шолой Убаши-хунтайджи (Золотого царя), первого Алтын-хана, главы феодального объединения в Монголии. Часть северо-восточных тувинских племен входила в XVII в. состав России.

1616 г., октябрь 2-26. – первое русское посольство установило непосредственные связи с тувинскими племенами и побывало у Алтын-хана Шолой Убаши-хунтайджи.

1617 г, апрель. – поездка первого посольства Алтынхана в Москву и прием его русским царем М. Ф. Романовым.

1617 г., между 13 апреля и 29 мая. – первая жалованная грамота царя М. Ф. Романова Алтын-хану Шолой Убаши-хунтайджи о принятии его в русское подданство.

1633 г., май, 25. - жалованная грамота царя М. Ф. Романова Алтын-хану Омбо Эрдени о принятии его в подданство.

1634 г., июнь, 3-1635 г., апрель, 26. - поездка русского посольства во главе с Я- Е. Тухачевским к Алтын-хану.

1635 г., январь, 14. - грамота Алтын-хана царю М. Ф. Романову о принятии им русского подданства, взаимной помощи, посылке послов.

1636 г., февраль 9. - жалованная грамота царя М. Ф. Романова Алтын-хану о принятии его в русское подданство.

1636 г., 28 августа, - 1637 г., 23 апреля. - поездка русского посольства во главе с С. А. Гречениным к Алтын-хану.

1636 г., август, 28-1637 г., апрель, 23. - поездка русского посольства во главе с Б. Карташевым к ламе Дайн Мерген-ланзу.

1637 г., февраль, 4. - письмо Алтын-хана царю М. Ф. Романову о пожаловании его служилыми людьми и жалованьем и о верной службе русскому царю.

1637 г., апрель, 23-июнь, 5. - Переговоры томского воеводы И. И. Ромодановского с Дурал-табуном и послом Алтын-хана Мерген Дегой.

1637 г., октябрь, 27. - прием царем М. Ф. Романовым послов Алтын-хана и ламы Дайн Мерген-ланзу.

1638 г., февраль, 28. - жалованная грамота царя М. Ф. Романова о принятии Алтын-хана в русское подданство.

1638 г., сентябрь, 5-1639 г., апрель, 26. - поездка русского посольства во главе с В. Старковым к Алтын-хану.

1638 г., сентябрь, 5-1639 г., апрель, 26. - поездка русского посольства во главе с С. Неверовым к ламе Дайн Мерген-ланзу.

1639 г., марта, 10 или 11. - грамота Алтын-хана царю М. ф. Романову о взаимной военной помощи и о согласии проводить послов в Китай и Тибет.

1639 г., апрель, 26 - июнь, 3. - прием томским воеводой И. И. Ромодановским послов Алтын-хана.

1639 г., июнь, 3. - письмо томского воеводы И. И. Ромодановского в Посольский приказ об отправке в Москву послов Алтын-хана.

1639 г., октябрь, 20. - доклад Сибирского приказа царю М. Ф. Романову о взимании ясака с киргизов, о переговорах по этим вопросам с Алтын-ханом и о постройке острога на р. Абакан.

1642 г., март, 24. - письмо томского воеводы С. В. Клубкова-Мосальского в Сибирский приказ о задержке послов Алтын-хана до присылки киризскнх аманатов (заложников).

1644 г., январь, 9. - грамота из Сибирского приказа томскому воеводе С. В. Клубкову-Мосальскому о возможном нападении на сибирские русские города Алтын-хана и о принятии необходимых мер предосторожности.

1645 г., май, ранее 2. - грамота Алтын-хана царю М. Ф. Романову о причинах разрыва отношений с русским государством и о присылке к нему послов для восстановления прерванных связей.

1647 г., между 16 и 31 августа. - письмо томского воеводы О. И. Щербатого в Посольский приказ о приезде посла Алтын-хана Мергена Деги для подтверждения русского подданства.

1648 г., между 9 июня и 31 августа. - письмо томского воеводы И. Н. Бунакова в Посольский приказ о приезде в Томск послов от Алтын-хана.

1649 г., между 24 марта и 31 августа. - письмо красноярского воеводы М. Ф. Дурново в Сибирский приказ о трудностях сбора полного ясака в Тубинской ясачной волости Красноярского уезда до того, как ясачные люди этой волости уплатят ясак (натуральный налог) Алтын-хану.

1650 г. сентябрь, не ранее 1. - письмо томского воеводы М. П. Волынского в Сибирский приказ о приеме монгольских послов Мерген Деги с товарищами и о просьбе Алтын-хана прислать к нему кого-нибудь из прежних русских послов, приезжавших в Монголию. 1652 г., декабрь, не ранее 1. - письмо кузнецкого воеводы Ф. Е. Баскакова томскому воеводе Н. О. Нащокину о разгроме Алтын-ханом киргизских (хакасских) князей. 1652 г. декабрь, не ранее 31. - письмо красноярского воеводы М. Ф. Скрябина томскому воеводе Н. О. Нащокину о переговорах красноярского служилого человека С. Коловского с послом Алтын-хана Мерген Дегою в связи с приходом Алтын-хана в Тубинскую волость и о сборе ясака с киргизских ясачных людей.

1656 г. - Алтын-хан Лубсан снова появлялся в Тубинской волости.

1663 г. - Алтын-хан Лубсан возобновляет посольские отношения с Москвой и признает русское подданство.

1679 г. - Алтын-хан Лубсан снова присягнул на верность московскому государю.

1681 г. - Алтын-хан Лубсан явился с данью ко двору императора Китая.

1688 г. - земли тувинцев завоеваны джунгарским ханом Галданом. XVII - XVIII вв. - идет процесс сложения различных групп населения в единую народность Тувы. Чиновники и высшие ламы пользуются монгольской письменностью.

1726 г., апрель, 7. - Указ китайского императора Иньчжэня Лифаньюаню (учреждению, ведавшему иностранными делами) о подданстве урянхов.

1727 г., август, 20 - Заключение Буринского трактата об определении границ между Россией и Китаем.

1758 г. - установление владычества маньчжуров над Тувой.

1763 г. - над кожуунамп Тувы учреждается объединенное управление во главе с амбын-нойоном - владельцем Оюннарского кожууна, который находился в прямом подчинении Улясутайского цзянь-цзюня. Ставка амбын-нойона находилась в Самагалтае. Первым амбын-нойоном Тувы был Манаджап, монгол по происхождению.

1773 г. - возведение хурээ в Самагалтае, первого ламаистского храма в Туве.

1786-1793 гг. - правление Дажы Оюна, ставшего родоначальником династии тувинских амбын-нойонов.

Конец XVIII в. - ламаизм утверждается в Туве в качестве официальной религии. XVIII-XIX вв. - продолжение и завершение процесса формирования тувинской народности.

1860 г., ноябрь, 2, - заключение Пекинского дополнительного договора об определении русско-китайских границ, порядке дипломатических сношений и о торговле в Кульдже.

1876-1878 гг. - восстание тувинских аратов против маньчжурского владычества.

1883-1885 гг. - восстание «Алдан-Маадыр» (60-ти богатырей).

1885 г. - образование Турана - первого русского поселка в Туве, ныне г. Туран Пий-Хемского кожууна.

1911 -1913 гг. - Синьхайская революция в Китае.

1911 -1912 гг. - освобождение Тувы от маньчжурского ига.

1913 г., октябрь, 23. - нота русского правительства китайскому министру иностранных дел Сун Баоци о признании Россией Внешней Монголии частью территории Китая.

1914 г., апрель, 4 - июль, 17. - установление покровительства (протектората) России над Тувой.

В 1994 г. в честь 80-летия этого события на доме по Комсомольской улице, 16, вывешена мемориальная доска с текстом на тувинском, русском и английском языках: «Этот дом построен в 1914 г., охраняется государством как па мятник деревянного зодчества города Кызыла, бывшего Хем-Бельдира, Белоцарска».

1915 г., май, 25. - заключено трехстороннее соглашение России, Китая и Монголии об автономии Внешней Монголии.

1917 г., март, 29. - образование временного Урянхайского краевого комитета и вступление его в управление краем вместо Комиссара по делам Урянхайского края.

1917 г., октябрь, 24-25. - Октябрьская революция в России. 1918 г., март, 25. - в управление краем вступил Урянхайский Совет рабочих и крестьянских депутатов.

1918 г., июнь, 16-18. - заключение договора между представителями русского населения края и представителями кожуунов Танну-Тува о независимости тувинского народа и объявлении самостоятельности страны.

1918 г., июль, 7-11. - падение власти Советов в Туве, восстановление комиссарства и земства, отмена распоряжений и постановлений Советов, в том числе и договора, заключенного с тувинским народом; восстановление протектората.

1919 г., август, 16. - разгром Сибирской партизанской армией под Белоцарском колчаковского отряда.

1920 г., сентябрь, 16-20. - Съезд русского населения Тувы восстановил Советскую власть. Уполномоченный Сибирского революционного комитета РСФСР И. Г. Сафьянов заявил на съезде: «В настоящее время Советское правительство считает Урянхай, как и прежде, самостоятельным и никаких видов на него не имеет».

1921 г., январь, 4. - Пленум ЦК РКП (б) признал необходимым принять меры для борьбы с находящимися на территории Тувы белогвардейскими отрядами и оказать содействие местному крестьянскому населению в мирном устройстве жизни.

1921 г., май, 23. - разгром красноармейцами, партизанами и аратами белогвардейского отряда на Тарлашкыне и Хемчике.

1921 г., июнь, 25-26. - на Чадане в долине р. Хемчика проходили переговоры между представителями двух хемчикских кожуунов и мирной русской делегацией о путях достижения полной самостоятельности Танну-Тува.

1921 г., август, 13-16. - победа народной революции в Туве. Образование республики Танну-Тува Улус. Всетувинский Учредительный Хурал, проходивший в Суг-Бажи (с. Атамановка, ныне с. Кочетово), утвердил первую Конституцию республики.

1921 г., сентябрь, 9. - обращение Народного комиссариата по иностранным делам РСФСР к тувинскому народу о признании Советским правительством независимости Тувы.

1921 г., декабрь, 1-2. - разгром красноармейцами и партизанами во главе с С. К. Кочетовым вторгшихся в Туву из Западной Монголии остатков корпуса генерала Ба-кича. Завершение гражданской войны на территории Тувы. Из сборника "За три века. Тувинско-русские-монгольские-китайские отношения (1616-1915)".

Кызыл, 1995

http://www.tuvamuseum.ru/article7.asp

ISBN 5-02-030625-8 (т. I); ISBN 5-02-030636-3

Глава VI. Древнеуйгурское время

[ Л.Р. Кызласов, дополнения С.И. Вайнштейна. ]

Уйгуры - один из древнейших тюркоязычных народов Центральной Азии, происходящий из группы племен теле. Они сыграли важную роль не только в политической, но и в этнической истории народов Центральной Азии и Южной Сибири. После завоевания Центральной Азии в 552-555 гг. алтайскими тюрками-тюкю уйгуры оказались в их подчинении. Они были «храбры и сильны», искусны в «конной стрельбе из лука», ездили на телегах

с высокими колёсами, за что и назывались гаогюй (букв. «высокотележные»). Китайская летопись «Тан-шу» сообщает, что тюрки «их (т.е. уйгуров) силами геройствовали в пустынях севера». Образование в Центральной Азии могущественного Уйгурского каганата (745-840 гг.) явилось результатом возвышения племен теле (токуз-огузов), среди которых доминирующее положение в это время занимали уйгуры.

Главу государства уйгуры, как и раньше жужане и тюрки, называли каганом. Основные должностные лица также носили тюркские титулы. Первым каганом, руководившим борьбой за создание государства уйгуров под именем Алп Кутлуг Бильге Кюль-каган, был Кюлюг Бойла (Кули Пэйло), происходивший из главенствующего уйгурского рода Яглакар. Уже при нём территория каганата расширилась от Алтайских гор до современной Маньчжурии.

После смерти Кюлюг Бойла в 746 г. каганом стал его сын Баян-чор (Моюн-чур), принявший имя Элетмиш Бильге-каган (746-759 гг.). Будучи смелым и искусным полководцем, он продолжал завоевательную политику своего отца, укреплял государство и завязал оживлённые сношения с Китаем.

В то время Китай находился в тяжёлом положении. На его территории бушевало восстание, которое возглавили проживавшие в пограничных провинциях переселившиеся в Китай в IV-VI вв. из Средней Азии согдийские колонисты. Они вместе с китайскими крестьянами составили огромную по тем временам армию в 150 тыс. чел. Во главе этой армии, двинувшейся в 756 г. на завоевание танской столицы, встал известный китайский генерал, согдиец по происхождению Ань Лу-шань, объявивший себя императором .

Этим положением воспользовались уйгуры. Элетмиш Бильге-каган заключил с Танской династией договор, по которому уйгуры для борьбы с мятежниками должны выставить большую армию. Объединённые каганские и императорские войска сумели подавить восстание Ань Лу-шаня.

Элетмиш Бильге-каган получил от императора официальное признание и пышный титул, а также в знак «мира и родства» император отдал ему в жёны свою дочь. Незадолго до вмешательства во внутренние дела Китая Элетмиш Бильге-каган и верхушка Уйгурского каганата были особенно озабочены укреплением своих северных тылов. Для этого уйгурам необходимо было ликвидировать угрозу со стороны северных соседей - кыргызов,

находящихся к северу от Саянских гор (в Минусинской котловине), их союзников тюркоязычных чиков и других племен тюрков-тюкю, живших на территории современной Тувы.

О ходе борьбы уйгуров с северными соседями известно не только из косвенных сведений китайских исторических хроник, но и из древних памятников, содержащих важнейшие данные для понимания истории Тувы того времени. Особенно ценным памятником является каменная стела с надписью на древнетюркском (орхонском) алфавите, поставленная в честь Элетмиш Бильге-кагана в 758 г. уйгурами на берегу Селенги.

Исходя из текста памятника можно сделать вывод, что территория современной Тувы была завоёвана уйгурами в 750-751 гг. Для этого им пришлось воевать с жившими там чиками. Отсюда следует, что после падения восточных тюрков-тюкю в 745 г. власть в Туве вновь перешла к местным племенам, которые возглавляли чики. Чики находились в союзнических отношениях со своими северными соседями - кыргызами. Их союз был основан, вероятно, на стремлении народов бассейна Енисея препятствовать захвату своих земель приходившими периодически, сменяя друг друга, кочевниками из Центральной Азии. Такими завоевателями на этот раз были уйгурские войска под предводительством Элетмиша Бильге-кагана, от имени которого в посвященном ему памятнике говорится: «В год Тигра (750) я пошёл в поход против чиков. Четырнадцатого числа второго месяца сразился я у р. Кем (теперь Улуг-Хем). В тот же год (чики) подчинились» . Из текста памятника следует, что уйгурский Элетмиш Бильге-каган, возглавив свои войска, пошёл в поход для завоевания племён, населявших территорию современной Тувы. Весной 750 г. (четырнадцатого числа второго месяца по лунному календарю) ему удалось разбить в ходе ожесточенного сражения своих противников. Чтобы прочно закрепиться на завоеванной территории, Элетмиш Бильге-каган распорядился построить крепость, устроить лагерь. Здесь он совершал моления высшим божествам, постановил выбить на камне свои знаки и письмена. Лето Элетмиш Бильге-каган провёл в крепости, а осенью двинул свои войска на восток, чтобы подчинить татар. Исследования, проводившиеся в 1951 и 1963 гг. археологической экспедицией Тувинского НИИЯЛИ и ИЭ АН СССР под руководством С.И. Вайнштейна, позволили предположительно установить, что крепость на острове оз. Тере-Холь, получившая у местных жителей название Пор-Бажын, была сооружена Элетмиш Бильге-каганом . О том, что Элетмиш Биль-

re-каган построил здесь крепость, позволяют судить письменные свидетельства упомянутого текста Селенгинской и особенно Терхинской надписи . Из них следует, что крепость была заложена Элетмиш Бильге-каганом у ключа, в междуречье Каргы и Каа-Хема в восточной части Тувы.

Стены крепости достигали 10 м в высоту. В середине восточной стены находились ворота с хорошо укреплёнными привратными башнями, на которые с внутренних сторон поднимались параллельно стенам въезды - пандусы. Внутри крепости под земляным холмом был открыт дворец Элетмиша Бильге-кагана. За воротами находился двор, занимавший всю восточную часть крепости. Затем шла анфилада дворов, связанных проходами. Вспомогательные и жилые постройки располагались симметрично оси дворцового комплекса. В центре крепости возвышался величественный дворец с чёткими линиями облицовки стилобата и белоснежными стенами, украшенными в отдельных местах фресками. Во дворец вел вход с широкими парадными лестницами. В крепости находились не только сам каган и его воины, но и слуги, строители, ремесленники.

Глубокой осенью 750 г. Элетмиш Бильге-каган, как уже упомянуто выше, оставив в резиденции охранные гарнизоны, «продвинулся на восток», чтобы отправиться в поход против татар.

Однако осенью 751 г. кагану пришлось принять срочные меры с целью удержания территории Тувы в своей власти. Дело в том, что в течение года сложилась антиуйгурская коалиция племён Саяно-Алтайского нагорья, состоявшая из живших на Иртыше карлуков, оставшихся тюрков-тюкю и кыргызов. К кыргызам тюрки направили специальных послов с призывом выступить против уйгуров и поднять на восстание союзных им чиков, попавших во власть уйгуров. Согласившись с предложениями тюрков-тюкю и карлуков, хан кыргызов направил по южную сторону Саян специальных разведчиков и быстрые «летучие отряды» конницы, чтобы поднять восстание своих союзников - чиков.

Уйгуры сумели перехватить кыргызских разведчиков и напали на их «летучие отряды». Осенью 751 г. Элетмиш Бильге-каган с большим войском переправился через Кем (Енисей), прошёл далее на запад и в битве у р. Болчу на левом берегу Иртыша разгромил войска карлуков. В это время, когда результат похода уйгуров на карлуков еще не был известен, с опозданием и в одиночку восстали чики, которые были жестоко усмирены специальным «тысячным отрядом», посланным каганом.

Территория Тувы и прилегающая к ней часть современной Северо-Западной Монголии стали северо-западными окраинами древнеуйгурского государства , районами, имеющими для уйгуров важнейшее стратегическое значение, так как обладание ими позволяло уйгурам обезопасить себя от нападения соседей: кыргызов, западных тюрков-тюкю и карлуков, живших в то время на территории современного Восточного Казахстана. Всё это время шли строительство оборонительных укреплений, формирование гарнизонов, разработка системы управления населением. Сообщается, что для управления всей территорией Тувы от имени кагана во главе был поставлен военный наместник с титулом «тутук». Тутуку подчинялись управители отдельных районов, носившие титулы ышбаров, и тарханы - сборщики дани с покорённого населения. Вся эта военно-административная верхушка, опираясь на уйгурские охранные войска, размещённые на территории Тувы в особых военных поселениях, в случае нужды получала подкрепление из центральных областей Уйгурского каганата.

Однако кыргызы, отделенные Саянским хребтом, постоянно беспокоили уйгуров, и поэтому в Туве по приказу кагана был подготовлен поход за Саяны, имевший целью разгром кыргызов и присоединение их государства к владениям уйгуров. Этот поход был осуществлён в 758 г., т.е. как раз в то время, когда основные силы уйгуров были заняты подавлением восстания в Китае.

Памятник Баян-чора об этом событии не говорит, так как он был сооружен ранее, только летописи кратко сообщают о том, что государство кыргызов было завоёвано уйгурами, а их владетель получил от уйгурского кагана особый титул.

Из сопоставления с дальнейшими данными выясняется, что поход уйгуров 758 г. не достиг своей основной цели. Временное поражение не привело к включению территории Минусинской котловины в состав каганата . Дело ограничилось лишь номинальным признанием верховной власти уйгуров, причём управителем остался всё тот же кыргызский хан, получивший на это право (возможно, ценою откупа в виде дани) вместе со специальным титулом от Элетмиша Бильге-кагана.

Это подтверждается известным письменным сообщением в 800 г. о том, что территория Тувы была северо-западной окраиной государства уйгуров и что северная его граница проходила в то

время по Саянскому хребту. В сочинении «Тун-дянь» говорится о Енисее как главной реке, пересекающей государство Хагяс (государство древних кыргызов): «Это большая река, которая вытекает с севера (страны) хойхэ (уйгуров) через ущелье горного хребта» .

Уйгурский период в Туве, начавшись в 750 г., продолжался до 840 г., т.е. до времени падения их каганата в Центральной Азии. Но в начале IX в. кыргызы настолько окрепли, что возглавлявший их хан объявил себя каганом. Это вызвало войну между кыргызами и уйгурами, которая, начавшись около 820 г., продолжалась затем 20 лет. На протяжении этого времени территория Тувы неоднократно становилась ареной ожесточённых битв, так как кыргызы прежде всего старались изгнать уйгуров из этой страны, ставшей основным северным оплотом каганата и в то же время являвшейся ключевой позицией к выходу кыргызов на просторы Центральной Азии.

Описанные исторические события, сведения о которых почерпнуты из разрозненных, кратких и зачастую отрывочных письменных источников, в значительной степени конкретизируются и наполняются содержанием благодаря источникам вещественным, добытым в самые последние годы при археологических исследованиях памятников VIII-IX вв. на территории Тувы.

Выяснилось, что в Туве тогда проживали не только местные племена во главе с чиками и вторгшиеся в 750 г. уйгуры, но и племена древних тюрков.

В уйгурское время в Туве впервые появляются монументальные архитектурные сооружения: обнесённые крепостными стенами городища и замки. В настоящее время известны 17 городищ и один опорный наблюдательный пункт, сооружённые уйгурами. Все городища представляют собой четырёхугольники из стен, превратившихся ныне в валы и сложенных в своё время из сырцового кирпича или же глинобитных. Стены эти достаточно мощны и нередко хорошо сохранились. Некоторые из них имеют остатки оборонительных башен, расположенных по углам и у обоих ворот. Снаружи все крепости были обнесены глубокими рвами, прежде наполненными водой, и лишь к воротам вели прямые въезды. Размеры внутренней площади городищ различны - от 0,6 до 5 га.

Наибольшими являются городища Элдиг-Кежиг на р. Барлык (12,5 га) и Бажын-Алаак на р. Чадаана (18,2 га).

К характеристике городищ необходимо добавить, что, как правило, они сооружались в поймах рек, на наиболее высоких местах (чаще - на древних островах), окружённых протоками,

нередко отделённых от береговой надпойменной террасы ещё и заболоченными пространствами. Такой выбор места, безусловно, был связан со стремлением строителей создать дополнительные естественные преграды для противника, чтобы избежать внезапного нападения.

Характерно, что все 17 городищ расположены цепочкой по долине Хемчика, начиная от его верховьев, встречаются в долине Чадаана, в устье Ак-Суга и затем на левобережье Улуг-Хема между его притоками Чаа-Холь и Барык.

Наконец, крайним восточным пунктом является четырёхугольное укрепление с каменными стенами (35х45 м) на горе в устье Элегеста .

Таким образом, почти все известные городища в Туве расположены стратегически продуманно, как бы по одной дугообразной линии, обращённой выпуклостью к северу, в сторону Саянского хребта, прикрывая центральные, наиболее плодородные районы Тувы от возможного вторжения с севера. К этому следует добавить, что в точности по этой же линии (начиная от городища Элдиг-Кежиг на Барлыке, по долине Хемчика и далее на Чаа-Холь и, наконец, к Усть-Элегесту) проходят отрезки «дороги Чингис-

Реконструкция уйгурского городища (Шагонар).

хана», которая на деле являлась не чем иным, как длинной оборонительной стеной (со рвом с северной стороны) , части которой были сооружены в местах, не имеющих естественных преград. Стена связывала городища, образуя единую оборонительную линию.

Создание мощных оборонительных сооружений потребовало огромных затрат и участия в строительстве значительного количества людей на протяжении нескольких десятков лет.

Только два городища выступают на север от этой линии. Они расположены в устье р. Ак-Суг и в урочище Ак-Ооруу в Сут-Холе. Особое расположение этих городищ, как и общее протяжение оборонительной линии, строго закономерно, ибо главными путями, ведущими из Минусинской котловины в Туву, для той эпохи были не длинный и труднодоступный тогда в Саянах современный Усинский тракт, а зимний путь по льду Енисея к устью Хемчика и летние: первый - вверх по р. Ане (правый приток Абакана) в долину Ак-Суга и второй - арбатская тропа (ныне действующая) - от Арбатов по рекам Джебашу, Тебе и Тасле на Манчурек и Ак-Суг.

Поэтому предки тувинцев и соорудили на перекрестке летних путей две «выступающие» на север крепости, запиравшие выход в долину Хемчика.

Подтверждением того, что в древности использовались именно эти пути, является сообщение орхонских надписей о том, что еще зимой 710-711 гг. армия восточных тюрков-тюкю под командованием Тоньюкука, шедшая в поход против кыргызов, перевалила Саяны, пройдя по тому же пути: вверх по долине р. Ак-Суга (тогда называлась Ак-Тэрмель) в долину Аны (название сохранилось) . Наряду с тем, что эти городища, безусловно, являлись крепостями, некоторые из них были административными центрами. С этой точки зрения интересно, что в районе Шагонара находится группа из четырёх городищ. Наибольшее из них (I Шагонарское) находится на р. Шагонарчик и имеет длинную дополнительную стену со рвом, пересекающую всю долину до берега Улуг-Хема.

Три других городища (по-тувински «Чер-бажын») расположены компактной группой в пойме Чааты у горы Бай-Даг, в 6 км к юго-востоку от I городища (II, III и IV Шагонарские городища). Они расположены в направлении с севера на юг в 260 и 500 м один от другого, причём наиболее интересно среднее из них - III Шагонарское городище. Это был первоначально хорошо укрепленный замок (126х119 м), который отличался от остальных горо-

дищ наличием внутренней квадратной цитадели (47х45 м). Валы городища представляют собой оплывшие остатки мощных стен, сложенных из глины и сырцового кирпича ((42-43) х (20-23) х 10 см). Поэтому валы хорошо сохранились и имеют четко очерченные остатки десяти башен и двух ворот с въездами. Угловые башни есть и у внутренней цитадели замка, которая также имеет двое ворот.

Хорошая сохранность позволила создать реконструкцию первоначального вида замка.

Не исключена возможность, что лучше всего было укреплено III Шагонарское городище с цитаделью внутри, в которой обнаружено необычное здание, крытое черепицей. В двух рядом лежащих крепостях (II и IV Шагонарские городища) располагались дополнительные охранные гарнизоны и рядовое население.

Помимо того, что эти городища были центрами земледелия, ремесла и, вероятно, торговли, они на случай военной опасности служили убежищами для окрестного кочевого населения, жившего в юртах.

Раскопки на городищах выявили остатки зданий и длинных помещений - казарм иного типа. Обнаружены железные шлаки - свидетельство металлургического производства. Особенно много найдено сломанных зернотёрок и жерновов каменных ручных мельниц, что подтверждает занятия населения земледелием.

Находки так называемых пряслиц от веретён говорят о домашнем ткачестве, а обломки глиняных сосудов, среди которых имеются не только вылепленные руками, но и сделанные на гончарном круге, позволяют заключить, что в некоторых из этих городищ жили уже и ремесленники-гончары.

Возле описанных крепостей имеются и кладбища, которые также были исследованы археологами. Погребальные сооружения и обряд резко отличаются от тех, что датируются предшествующими эпохами. Скелеты находились в деревянных гробах на дне глубоких катакомб с входными ямами. Поверх могилы насыпался круглый земляной курган. В таких могилах хоронили мужчин, женщин и детей. С умершими ставили питьё в искусно сделанных на гончарном круге вазообразных сосудах и густую пищу типа каши в банкообразных горшках. Помещали также круглодонные медные и железные котлы. Варёное мясо овец, коров и коней иногда клали в деревянные корытца. Найдены также целые головы овец.

Рядом с погребёнными женщинами кроме сосудов укладывали каменные пряслица, игольники, бусы и ножи. В насыпях курганов встречаются дополнительные погребения детей.

Предметы вооружения и быта уйгуров из раскопок городищ и кладбищ. 1-3 - наконечники стрел; 4 - нож; 5, 6 - пряжки; 7 - пряслице; 8 - зернотёрка; 9 - реконструкция лука (1, 3, 4, 6 - железо; 2 - кость; 5 - бронза; 7 - глина; 8 - песчаник).

Посуда уйгуров. 1-5 - вазы (глина: 1 - гончарный круг; 2-5 - ручная лепка); 6 - железный котел.

Мужчин хоронили с оружием. С ними укладывались боевые сложные луки с костяными накладками, стрелы с железными и костяными наконечниками, ножи. От одежды сохранились лишь обрывки шёлковых и шерстяных тканей, бронзовые и железные поясные пряжки. Конского снаряжения нет.

Часто имеются следы гибели людей на войне. В височной кости одного из черепов оказалось отверстие, пробитое трёхлопастным наконечником стрелы, а в другом случае кусок черепа был отсечён ударом тяжелого меча. Всё это хорошо подтверждает письменные сообщения о частых войнах того периода.

Таковы памятники, датируемые в Туве уйгурским временем. К сожалению, памятники этого типа ещё недостаточно выявлены в Монголии и Забайкалье. Однако там известны аналогичные крепости и города, отдельные погребения, а также керамика типа «уйгурских» ваз из сборов по Селенге, Саве и Онону, т.е. на родине древних уйгуров.

В инвентаре обнаруженных в Туве памятников уйгурской культуры прослеживаются архаичные черты, восходящие еще к хуннускому времени. Они прослеживаются как в керамике (вертикальное лощение поверхности, налепные рассечённые валики, загибающиеся в «усики», и т.д.), так и в форме накладок на лук, которые повторяют очертания накладок хуннуского лука и резко отличаются во всём от древнетюркских луков. Всё это свидетельствует о глубоких центрально-азиатских корнях этой культуры.

Вместе с тем имеется ряд черт, которые указывают на среднеазиатское воздействие на уйгуров. Это проявилось прежде всего в архитектуре и строительном деле, которые не были свойственны древним уйгурам. Можно отметить совпадения в планировке крепостей, характере оборонительных башен, сооружении длинных стен и, наконец, в применении в качестве основных стройматериалов сырцовых кирпичей того размера (42х23х10 см), который так характерен для архитектуры Семиречья, Чача и Согда в VII-IX вв.

В инвентаре среднеазиатское воздействие проявляется в наличии нехарактерных для Центральной Азии и Южной Сибири выпуклодонных котлов, в особенности сферических медных котлов той же формы, что и общеизвестные среднеазиатские глиняные котлы с ручками, также повторяющие форму медных. Наконец, у одного лука встречены длинные центральные накладки с вырезом, в который вставлялась особая костяная пластинка. Такой формы накладки известны в Согде (Пенджикентское городище).

Наличие среднеазиатского влияния, и прежде всего воздействия согдийской культуры, не может вызывать удивления. Ещё в VI-VIII вв. в каганате восточных тюрков-тюкю жили согдийцы. Количество их колоний в Центральной Азии значительно увеличилось при господстве уйгуров. Об этом говорят следующие факты. Во-первых, в развалинах уйгурской столицы Орду-балык (городище Хара-балгас) был обнаружен памятник, поставленный в честь уйгурского Алп Бильге-кагана (по китайски - Бао-и) (808-821 гг.), с надписями на трёх языках: китайском, уйгурском (на орхонском алфавите) и согдийском . Памятник, следовательно, был рассчитан на то, чтобы его читали не только уйгуры, тюрки-тюкю и китайцы, но и жившие здесь в достаточно большом количестве согдийцы. Во-вторых, в уже упоминавшемся тексте на памятнике Элетмиш Бильге-кагану говорится, что каган в 757 г. дал приказ «на берегу Селенги построить город Бай-балык» .

В первое время каганы привлекали к строительству крепостей непосредственно согдийских архитекторов и строителей, которые, естественно, применяли при этом привычные им среднеазиатские способы, а также строительные материалы. С этой точки зрения весьма вероятно, что согдийцы также принимали участие в строительстве городов и крепостей в Туве, которое началось ещё при Элетмиш Бильге-кагане. При этом к работе такого рода, требовавшей усилий, привлекались не только согдийские колонисты, но иногда и обращённые в рабство согдийцы, взятые в плен во время неоднократных походов уйгурских войск в Семиречье и Фергану, о чём сообщают также упомянутые памятники.

В уйгурский период преобладающим в численном отношении населением Тувы были местные тюркские племена. Археологически выявляются две основные группы населения. Это прежде всего оставшиеся в Туве древнетюркские племена. Эта этническая группа и в VIII-IX вв. продолжала обособляться от других групп, строго сохраняя присущие ей черты погребального обряда.

В богатых мужских погребениях находят золотые серьги с напускными кольцами из шариков на подвеске, деревянные предметы, покрытые чёрным лаком, китайские зеркала и деревянные гребни.

Все предметы по материалам и форме вполне обычны для аналогичных тюркских погребений VIII-IX вв., исследованных на Алтае и в Монголии. То же можно сказать и об обряде, который только в деталях отличается от обряда древнетюркских погребений VI-VIII вв.

Следующую этническую группу местного населения Тувы составляли тюркоязычные чики, азы и другие племена, названия которых остаются пока неизвестными. Они также отличались особенностями погребального обряда как от уйгуров, так и от тюрков-тюкю. Вероятно, это они оставили после себя особенно распространённые могилы, при раскопках которых выявляются архаичные черты, присущие местному населению ещё в так называемое скифское время (памятники уюкской культуры в Туве).

Это одиночные захоронения в ямах под деревянными настилами, поверх которых сооружались округлые каменные насыпи. Коней нет. Скелеты людей лежат вытянуто на спине головами на север или на запад, но есть и лежащие скорченно на боку. Одно женское погребение оказалось в деревянном гробу, подобном встреченным в могилах уйгуров. Конское снаряжение обнаружено трижды: в одном случае положенная сверху на настил пара стремян, в другом - в ногах лежало седло со стременами, в третьем - одно стремя. Иногда под настилами встречаются остатки тризны: черепа овец и лошадей.

С погребёнными обычно не клали оружия, но в нескольких случаях с воинами положены луки с костяными накладками уйгурского и тюркского типов, а также обычные берестяные колчаны, украшенные костяными пластинками и наполненные стрелами с черешковыми трёхлопастными наконечниками.

В более богатых погребениях мужчин встречаются наборные пояса с бронзовыми пряжками, бляшками, обоймами, концевыми наконечниками и фигурными подвесками с сердцевидными прорезями. Некоторые пряжки и бляшки украшены растительным орнаментом. Несколько раз обнаружены обрывки шёлковой и шерстяной одежды, кожаной обуви, железные и костяные пряжки поясов, ножи и медные бубенчики. В женских могилах найдены бронзовые дисковидные зеркала с концентрическими нарезками, гребни, пряслица, сделанные из обломков сосудов, в том числе из ваз уйгурского типа, бронзовые кольчатые серьги, сердоликовые гранёные бусы, шёлковые шкурки и однажды - грубый лепной горшок. В одной могиле найдено много проса. Но обычно в качестве пищи клали мясо овец.

Чрезвычайно важно, что у одного из курганов с погребением этого типа с восточной стороны насыпи стоял каменный столб с тюркоязычной надписью, который известен в науке как памятник Уюк-Аржану .

Надпись - обычная эпитафия, из которой видно, что здесь был похоронен человек по имени Яш Ак-баш. И действительно,

под курганом было открыто погребение мужчины с довольно богатым инвентарём.

В погребениях чиков и других местных племён найдены остатки сложных луков тюркского или уйгурского типов, берестяные колчаны, стрелы с трёхлопастными наконечниками и костяными свистунками. Обнаружены остатки шёлковой и шерстяной одежды, кожаной обуви, наборные пояса с бронзовыми пряжками, бляшками разных типов, обоймами, концевыми наконечниками, дугообразными накладками и фигурными подвесками с сердцевидными прорезями. Есть и сравнительно богатые могилы вроде кургана с памятником Уюк-Аржан. Найденные предметы в основном совпадают с находками из курганов периода Тюркского каганата , но в то же время заметно сказывается и уйгурское влияние.

Следует упомянуть и ещё один вид археологических памятников VIII-IX вв. - мужские каменные изваяния. В VI-VIII вв. тюркские каменные фигуры людей всегда устанавливались у поминальных оградок, причём к ним нередко прибавлялся ряд вертикально вкопанных камней. Во времена тюркского каганата этот обряд был оставлен. При уйгурах в Туве появились памятники иного типа, которые, очевидно, в своём происхождении связаны с предшествующими тюркскими. Теперь устанавливаются более реалистичные и тщательно изготовленные скульптуры мужчин (вероятно, памятники особо отличившимся героям). Устанавливались они одиночно, без оградок и прочих дополнительных сооружений, но по-прежнему всегда лицом на восток.

Ряд признаков отличает их от каменных фигур тюркского периода: наличие особых шапок или кос; рельефно изображены сосуды (почти всегда это узкогорлые кувшины на поддонах), фигуры держат их обеими руками; пояса чаще всего со многими подвесками, среди которых обычны фигурные бляшки с сердцевидными отверстиями; отсутствие, за редким исключением, изображений сабель, кинжалов и мешочков; изваяния высекаются только из одного материала - серого гранита .

Каменные скульптуры этого типа характерны лишь для Тувы, поэтому сооружались они здесь, безусловно, местными племенами, но не всеми, так как они найдены в Овюре, в долине Хемчика и на Улуг-Хеме (до Шагонара на восток).

В период Уйгурского каганата в Туве продолжался процесс феодализации. Хотя верховным сюзереном был уйгурский каган, передоверивший власть над территорией Тувы своему наместни-

ку - тутуку, который стоял во главе военно-административной знати, значительную силу имели местные феодалы - беги, состоявшие на службе у каганата.

Очевидно, что беги в этот период имели военные дружины, состоявшие из знатных воинов-соплеменников. Эти дружины не только сопутствовали бегу в его военных походах, организуемых каганатом, но и способствовали эксплуатации зависимого от бега населения.

С 763 г. государственной религией уйгуров становится манихейство, заимствованное ими из Средней Азии через согдийцев. Феодальная верхушка придавала большое значение внедрению этой новой формы идеологического воздействия на массы и ревностно с помощью согдийских миссионеров насаждала манихейство.

В Хара-Балгасском памятнике говорится о том, что манихейские проповедники были приглашены каганом (который «прежде был невежествен и называл Буддою демонов», т.е. был буддистом) и это учение сначала приняла знать, а потом и рядовое население. Манихейство считалось верховной верой, и манихеи обычно изображали своё верховное божество гордо восседающим на троне, в то время как Будда омывает ему ноги.

В 764 г. уйгурские войска при нападении на Китай разграбили город Лоян (восточную столицу государства) и при этом сожгли два буддийских монастыря. В 806 г. уйгуры приезжали с манихейскими проповедниками в столицу Китая для распространения там этой религии . Борясь с буддизмом и пытаясь распространять манихейство даже в Китае, уйгуры, естественно, еще более ревностно действовали на землях, подвластных каганату.

Такая политика привела к насаждению манихейского учения среди населения Тувы. В первую очередь его приняла местная знать. Однако насколько сильно проникло манихейство во все слои местного населения, нам неизвестно, хотя мы знаем, что шаманизм и буддизм не были вытеснены окончательно даже среди самих уйгуров. Во всяком случае, описанные выше типы погребальных сооружений уйгуров и местного населения свидетельствуют о сохранении этнических особенностей в погребальном обряде каждой группы населения, а не о нивелировке обряда по канонам манихейства. Может быть, влиянием манихейства объясняется преобладание западной ориентировки трупов, которая появилась в погребениях местного населения (чиков и др.) в уйгурский период. Например, останки Яш Ак-баша, которому посвящена эпитафия Уюк-Аржан, также покоились в яме вытя-

нуто на спине, головой на запад, но при этом здесь же находился погребальный инвентарь, как это было и до введения манихейства. Впрочем, чисто манихейские погребения вообще еще не известны, и потому трудно судить об истинно манихейском погребальном обряде .

Важнейшими отраслями хозяйственной деятельности населения Тувы в уйгурский период были по-прежнему экстенсивное кочевое скотоводство и земледелие. Основные средства производства - земля (пашни и пастбища) и скот - находились в собственности уже на основе феодального права. К сожалению, конкретные формы феодальных взаимоотношений того времени затруднительно реконструировать из-за отсутствия прямых источников.

Судя по расположению городищ и поселений, в уйгурский период в Туве наиболее населены были плодородные и лучше других орошаемые земли по долинам Хемчика и Улуг-Хема (например, район Чаа-Холя и Шагонара), а также наиболее пригодные пастбища и выпасы в поймах рек. Земледелие было уже плужным, использовалась тягловая сила животных, искусственно орошались засушливые степные участки, прилегающие к речным долинам. Это подтверждается не только косвенными данными китайских источников, но и находками плужного отвала, каменных зернотёрок и жерновов ручных мельниц на уйгурских городищах, а также остатками проса, обнаруженными в могилах местного населения, которое имело давние навыки земледелия.

Однако не следует преувеличивать удельный вес земледелия в общей хозяйственной деятельности. Большинство местного населения занималось скотоводством. Уйгуры также преимущественно были скотоводами. Безусловно, многие из них, как и остальное население, кочевали со скотом и жили в войлочных юртах, имевших так называемую колоколовидную форму (с шейкой наверху).

Ремесло в уйгурский период уже окончательно отделилось от земледелия и скотоводства. По находкам на городищах и в могильниках можно сделать вывод, что среди жителей осёдлых поселений Тувы были специалисты по металлургии, литейщики, гончары, кузнецы и ювелиры. Отдельные группы местного населения занимались горным делом. Добывались различные руды, в первую очередь железная, медная, а также оловянный камень, золото и серебро. Каменотёсы изготовляли каменные памятники (в том числе и скульптуры людей из гранита), жернова, зернотёрки, бруски и т.п. Безусловно, имелись резчики по кости и художники, строители, а также ткачи.

Наряду с этим большую роль продолжало играть и домашнее производство, которое в значительной степени обслуживало хозяйственные нужды рядовых скотоводов.

Следует отметить, что горно-таёжные оленеводы-охотники являлись основными поставщиками ценного меха пушных зверей, который шёл в уплату дани или на натуральный обмен.

Аристократическая верхушка древних уйгуров поддерживала торговлю с Китаем, причём иногда среди населения были в обращении китайские монеты. Уйгуры являлись поставщиками в Китай лошадей и продуктов скотоводства, а также собольего меха . Обратно в степи шли главным образом предметы роскоши.

Интересные данные об этой торговле уйгуров приводят китайские источники. В 758 г. уйгуры «сделались очень наглы. Каждую предоставленную лошадь ставили в сорок кусков шелковых тканей. В один год требовали в уплату несколько тысяч... Приводили лошадей слабых, негодных к употреблению... и привели, наконец, 10 000 лошадей». Император купил только 6 тыс. лошадей за 240 тыс. кусков шёлка, т.е. по очень дорогой цене .

В 763-779 гг., когда каган уйгуров вступил в брак с китайской принцессой, уйгуры ежегодно посылали в Китай 100 тыс. лошадей, за которых император платил более миллиона кусков шёлка, т.е. по 10 кусков за лошадь . В одном сатирическом стихотворении поэт Бо Цзюй-и с большим юмором описывает меновую торговлю с уйгурами, при которой хитрые уйгуры получали за лошадь 50 кусков шёлка, а не менее хитрые китайцы стали, в свою очередь, сбывать им шёлк все более худшего качества, причем куски его становились всё более узкими. Дело кончилось тем, что уйгуры через свою катун (бывшую китайскую принцессу) с успехом опротестовали такой торг и китайцы принуждены были покупать лошадей за золото и серебро .

Среди уйгуров были купцы, которые приезжали в Китай «и здесь наживали большое состояние». Они занимались даже тайной скупкой девочек-рабынь Но шелка и предметы роскоши уйгуры приобретали и путём грабительских набегов на Китай, а также в виде откупа, дани и подарков, которые вынуждены были подносить им императоры в стеснённых обстоятельствах. В 764 г. уйгурские войска так разграбили два китайских округа, что «в селениях ни одной целой хижины не осталось; жители вместо одеяния прикрывались листами писчей бумаги» .

Таким образом, китайские товары, в особенности шёлковые ткани, через посредство уйгуров расходились по всей территории

каганата, попадая и в Туву. И не удивительно поэтому, что в погребениях VIII-IX вв. в Туве встречаются остатки одежды из шёлка.

Уйгурский период способствовал укреплению ранее установившихся культурных связей этой области со многими странами. Связи со Средней Азией, в особенности через посредство согдийцев (живших не только в Согде, но и в Семиречье, Восточном Туркестане и Уйгурском каганате), окрепли не только в результате походов уйгуров в Семиречье и Фергану, но и путём торговли, а также в связи с распространением в Туве одной из среднеазиатских религий - манихейства.

Уйгуры в период VIII-IX вв. имели ту же письменность, что и тюрки-тюкю VII-VIII вв., т.е. основанную на орхонском алфавите. В VIII-IX вв. местные племена Тувы также пользовались енисейским вариантом этой письменности. К сожалению, памятников письменности уйгурского времени в Туве сохранилось немного. Кроме памятника Уюк-Аржан к этому периоду относится ещё одна надпись на плите из Тувы, ныне хранящаяся в Минусинском музее им. Н.М. Мартьянова, которая датируется по совокупности имеющихся на ней личных тамг, больше не встреченных на памятниках других периодов . Писали в те времена преимущественно на бересте, дереве и коже. Изредка в каганат попадала и китайская бумага. Все эти материалы недолговечны. Однако дерево, кожа и особенно берёста при благоприятных обстоятельствах сохраняются очень долго, поэтому письмена на этих материалах ещё могут быть найдены при археологических раскопках.

Уйгурский период в истории Тувы оставил значительный след и в этногенезе современного тувинского народа. Не только древнетюркские и местные племена (в том числе чики, азы) составили этническое ядро современных тувинцев, значительная роль в формировании тувинского этноса принадлежит и древним уйгурам.

Как говорилось выше, уйгурские городища и могильники распространены в долине р. Хемчик и на Улуг-Хеме (в междуречье Чаа-Холя и Элегеста). А по тувинскому преданию, записанному тюркологом Н.Ф. Катановым, «уйгуры жили прежде по Бом-Кемчику и Улуг-Кему» . Кроме того, зафиксированный Н.Ф. Катановым современный тувинский род Уйгур-ондар продолжает и сейчас жить в долине Хемчика. Тувинцы рода уйгур-ондар, конечно, потомки уйгуров VIII-IX вв. Также уйгурского происхождения, очевидно, и родовая группа современных тувинцев сарыглар. Племя сарыг-уйгуров известно по различным источникам.

Может быть, уйгурскими по происхождению являются также тувинские родовые группы куль и байкара, которые сопоставляются с родами современных уйгуров-кулин и пай.

По сведениям Е.И. Яковлева, представители рода уйгуров встречались в начале века почти в каждом тувинском сумоне . Весьма интересно, что, по данным ряда авторов, уйгурами называют и тувинцев в целом. Так, Д.А. Клеменц, побывав в Восточной Туве, указывал, что «здесь до сих пор живут урянхи, называющие себя то Туба, то Уйгур-олос, а язык свой уйгурер-хель» . Г.Н. Потанин сообщил, что омонголенные ныне хубсугульские тувинцы - дархаты - называют язык тувинцев уйгурским: «уйгур кельтей улус», т.е. «народ уйгурского языка» .

Таким образом, в период 90-летнего пребывания уйгуров в бассейне Верхнего Енисея ядро государства-каганата составляли тюркоязычные племена телеского происхождения. Это время характеризовалось распространением культуры древних уйгуров, развивавшейся в контакте с культурой государств Средней Азии и Китая. О её уровне говорит наличие своей письменности и городской жизни. Это обстоятельство оказало довольно значительное влияние на материальную и духовную культуру племён Саяно-Алтайского нагорья, отразилось на особенностях формирования их языков, а также на топонимике Тувы и Северо-Западной Монголии.

В 840 г. после двадцатилетней изнурительной войны кыргызы при поддержке отдельных племён Саяно-Алтая разбили уйгуров.

Падение уйгурского каганата привело к раздробленности уйгуров. Часть их осталась на своих исконных местах. Небольшая часть перекочевала в район Ганьсу, территория которого была к тому времени захвачена Китаем. Значительное число разбитых уйгуров переселилось в Восточный Туркестан, в район Турфана, называвшийся ранее Кочо, где, подчинив местное население (преимущественно согдийское), уйгуры создали небольшое государство, просуществовавшее 400 лет (850-1250), пока не было уничтожено Монгольской империей, созданной Чингисханом.

ISBN 5-02-030625-8 (т. I); ISBN 5-02-030636-3

Глава VII. Тува в составе государства енисейских кыргызов

[ Г.В. Длужневская, дополнения С.И. Вайнштейна и М.Х. Маннай-оола. ]

Государство древних кыргызов, живших в Минусинской котловине, возникло в VI в. Они переселились на земли к северу от Саян в период с конца III - до середины I в. до н. э. из Северо-Западной Монголии. Во главе древнекыргызского государства в VI-VII вв. был правитель с титулом «ажо».

В 840 г. енисейские кыргызы (в китайских источниках именовавшиеся «хягас») , разгромив уйгуров, вступили на территорию Тувы и тем самым открыли себе путь на просторы Центральной Азии, т.е. территорию современной Монголии, Джунгарии и Восточного Туркестана. Ставка правителя енисейских кыргызов была перенесена в нынешнюю Северо-Западную Монголию южнее гор Танну-Оола, в китайских источниках Думань - «в 15 днях конной езды от прежнего хохуйского (уйгурского) стойбища». Во второй половине IX в. расселение кыргызов на захваченных землях заняло огромную территорию от верховьев Амура на востоке до восточных склонов Тянь-Шаня на западе .

В то время «Хягас было сильное государство... На восток простиралось до Гулигани (Прибайкалья), на юг до Тибета (Восточного Туркестана, которым в это время владели тибетцы), на юго-запад до Гэлолу (карлуков в Семиречье)» . Аналогичные границы расселения кыргызов в IX-X вв. отмечают и арабо-персидские источники. По «Книге путей государств» ал-Истахри, «Худуд ал-алам» и картам арабского географа Ибн-Хаукала в «Книге путей и стран», кыргызы граничили на западе с землями кимаков с центром расселения в районе Иртыша (кимако-кыпчакским государственным объединением, возникшим в середине - второй половине IX в.), на юго-западе - с карлуками в пределах Семиречья, на юго-востоке - с тогуз-огузами (уйгурами) в горах Восточного Тянь-Шаня .

Можно полагать, что во второй половине IX и начале X в. ставка кагана кыргызов не меняла своего местонахождения (во всяком случае, об этом не имеется каких-либо конкретных данных). В начале Х в., вероятно в связи с усилением монголоязычных киданей, кыргызский каган переносит ставку в степи Тувы. В сочинении «Худуд ал-алам» говорится, что у всех кыргызов «нет совсем ни деревень, ни городов, и все они селятся в юртах и

Тува в составе государства енисейских кыргызов (IX-XII вв.).

шатрах, кроме того места, где живет каган. Он жил в городе, называемом Кемджикент» . Остатки этого города (Кемджикент)* [Прим.: * Название, возможно, происходит от гидронима Хемчик (Кемчик) в Западной Туве.] в Туве пока не обнаружены. Однако, исходя из археологических материалов, можно предположить, что в первой половине X в. ставка находилась в долине р. Элегест близ исследованных здесь могильников Шанчы, Чинге, Элегест с серией каменных стел с надписями и разнотипными тамгами, поскольку представляется, что при ставке должны были находиться представители различных аристократических семей - обладатели разнотипных знаков.

К середине X в. ставка кагана была перенесена в Минусинскую котловину. В персидских источниках говорится, что от Кёгмена (Саянских гор) до неё пути 7 дней. К военному лагерю кыргызского кагана, главному и лучшему месту в стране, ведут три дороги, сказано у персидского автора Гардизи в «Украшении известий» (середина XI в.) . Можно полагать, что речь идёт о местности в районе Белого Июса, где местопребывание ставки оставалось длительное время . К этому времени кыргызы могли, вероятно, собрать войско в 100 тыс. всадников. Видимо, близкое к этому число воинов двинулось в южном направлении вдоль бассейна Верхнего Енисея. Впереди ещё были походы на Орду-Балык, к Великой Китайской стене, в Восточный Туркестан, богатая добыча, пленные. Не ранее чем через десять лет отряды возвращаются и начинают осваивать новые территории. На территории Тувы осталась часть прежнего населения, в том числе потомки населения тюркского и уйгурского периодов.

Исследованы курганы с погребениями по обряду трупоположения с конём, с сопроводительным инвентарём как общетюркского, так и кыргызского облика. Кроме того, в Туве исследовано 450 разнохарактерных комплектов енисейских кыргызов, из них 410 относятся к IX-X вв. и только 40 - к XI-XII вв. Значительное сокращение количества выявленных погребально-поминальных комплексов XI-XII вв. и их преимущественное размещение по правобережью нижнего течения Хемчика и севернее Уюкского хребта позволяют предполагать уменьшение численности кыргызов в Туве к северу от Минусинской котловины вследствие их отхода вслед за каганом в течение Х в.

Письменных известий о политических событиях в истории кыргызов XI-XII вв. практически не имеется. В сочинениях тюркских, арабских и персидских авторов Гардизи, Махмуда Кашгар-

ского, ал-Марвази и ал-Идриси приведены лишь сведения о границах расселения, путях сообщения, хозяйственной жизни и религиозных верованиях, но не о конкретных событиях этого периода .

Последующие данные о населении бассейна Верхнего Енисея относятся к концу XII и XIII в. и связаны с историей народов монгольского происхождения. Рашид-ад-Дин говорит, что к началу XIII в. у кыргызов было две области: Кыргыз и Кэм-Кэмджиут. По мнению исследователей, под Кэм-Кэмджиут Рашид-ад-Дин имел в виду Кем (Енисей) и Хемчик. Из текста следует, что эти смежные друг с другом области составляют одно владение, хотя каждая из них имела своего правителя - «инала» .

После завоевания Верхнего Енисея эти земли были разделены на шесть багов, т.е. крупных уделов. В надписи Хая-Бажы говорится: «Я великий у народа шести багов в Кештиме»..

На основании анализа распространения тамг на надписях енисейской древнетюркской письменности можно определить примерные территории этих багов.

В военно-административном отношении тогдашнее население Тувы подчинялось владельцам багов - наместникам, назначенным каганом. Можно полагать, что в кыргызское время основным занятием населения горно-степных районов было, как и много позднее, кочевое хозяйство с годичным выпасом животных. Летние пастбища преимущественно находились в долинах, тогда как зимние - на открытых ветрам горных склонах. В состав стада входили бараны, крупный рогатый скот, лошади, верблюды, однако преимущество сохранялось за мелким рогатым скотом и лошадьми. Богатые семьи имели по 2-3 тыс. голов скота. Быков, кроме того, использовали и как средство передвижения.

Жизнь обитателей бассейна Верхнего Енисея без лошадей была невозможна. Они использовались и при выпасе скота, и в военных походах. В дальних экспедициях воины, видимо, имели запасных лошадей, обеспечивающих мобильность армии. Давая характеристику тюркам IX в., которая, несомненно, может быть отнесена и к кыргызам, арабский автор ал-Джахиз писал, что они проводят в седле значительно больше времени, чем на поверхности земли . «Лошади были чрезвычайно крепки и крупны: тех, которые могут сражаться, называли головными лошадьми» и особенно ценили . Наряду с мехом пушных зверей и соколами кони составляли предмет посольских даров при сообщениях со Срединным государством (Китаем).

Шкуры животных при натуральном ведении хозяйства использовались в домашнем производстве для изготовления разнообразных предметов обихода, для сбруи лошадей, одежды, обуви; шерсть шла на изготовление войлока и тканей; молочные продукты и мясо употреблялись в пищу.

Некоторые из средневековых источников отмечают земледельческие формы хозяйства у енисейских кыргызов, в том числе и на территории Тувы того времени. Пашенное земледелие при климатических условиях данного региона могло быть только орошаемым. На горных склонах и в степях главным образом центральных и западных районов Тувы (в бассейне Улуг-Хема и Хемчика, в северных предгорьях Танну-Оола) обнаружено довольно большое число оросительных систем, относящихся к раннему средневековью. Сохранились каналы, которые по своему устройству и размерам могли играть роль магистральных. Вода в них бралась высоко в горах и проводилась затем поперёк встречных гряд по искусно врезанным в них водотокам, о чём свидетельствуют участки каменной кладки, подпорные стенки на утёсах и высеченные в скалах лотки . На реках Туран и Уюк имеются даже следы плотин, сложенных из камня. Датировки ирригационных систем в Туве остаются задачей будущего.

Китайские хронисты отмечают в земледельческих культурах кыргызов отсутствие «пяти хлебов», характерных для китайского земледелия: риса, проса, ячменя, пшеницы, бобов. Тем не менее тёмное просо, ячмень и пшеница выращивались, так же как и конопляное семя. Названные выше авторы Абу Дулаф и ал-Идриси упоминают и рис. Неприхотливое просо, не нуждающееся в постоянном уходе и хорошо приспособленное к климатическим условиям Тувы, могло составлять основной вид зерна в рационе населения, занимавшегося «кочевым» земледелием. С.И. Вайнштейн отмечает, что преобладание посевов проса в центральной части, а ячменя на западной и южной периферии земледельческой зоны Тувы могло быть связано с земледельческими традициями отдельных этнических групп кочевников.

Маршруты и сроки перекочёвок зависели от местонахождения земельных участков: сеяли перед откочёвкой на летние пастбища, а собирали урожай при возвращении на осенние.

Ал-Идриси писал, что у кыргызов имеются водяные мельницы, на которых размалывают в муку рис, пшеницу и другие злаки. Танские источники называют только жернова, приводимые в действие людьми. В пищу употреблялись как хлебцы, так и вареное или

На празднествах развлечениями были бег верблюдов, конские упражнения, балансирование на верёвке. Из музыкальных инструментов известны барабаны, флейты, свирели, дудки и плоские колокольчики.

Календарь, которым пользовалось население Тувы в кыргызское время, был основан, так же как и у древних тюрков, на

12-летнем «животном» цикле. Интересно отметить, что он сохранился у тувинцев до настоящего времени. Годы в календаре именовались по названиям двенадцати животных, расположенных в строго установленном порядке. При этом год под знаком «цзы» называли годом мыши, под знаком «сюй» - годом собаки, под знаком «инь» - годом тигра. Жители, говоря о начале года, называли его «масши». Месяц назывался «аи». Три месяца составляли сезон, различались четыре времени года: весна, лето, осень, зима. Источники специально подчеркивают сходство системы летосчисления с уйгурской. Существование солнечного календаря с 12-летним циклом не мешало внутригодичным подсчётам согласно лунному календарю: хлеб сеяли в третьей, а урожай убирали в восьмой и девятой луне, т.е. в апреле и сентябре - октябре.

При натуральном ведении хозяйства большую роль играло домашнее производство предметов обихода. Материалом для разнообразных изделий служили кожа, берёста, дерево, шкуры, войлок и др. Определённо выделившимися были гончарное и кузнечное производства. Наряду с лепной хозяйственной посудой, возможно, домашнего производства существовали так называемые кыргызские вазы, изготавливавшиеся на гончарном круге из тонкоотмоченной глины с вероятной примесью железистых илов, после обжига дававших звонкий прочный черепок тёмно-серого цвета. Их производством, видимо, занимались гончары-профессионалы.

Значительного развития в IX-XII вв. у кыргызов достигли горное дело, чёрная и цветная металлургия и связанные с ними кузнечное и ювелирное ремесла. Все источники непременно отмечают, что земля кыргызов производит золото, железо, олово. «Железо небесного дождя» (метеоритное) отличается от обычного, которое также «крепко и остро». Изделия из железа отличаются высоким качеством и искусностью.

На территории Тувы до настоящего времени не обнаружены производственные комплексы, связанные с деятельностью кыргызов. Вероятно, основным районом сосредоточения их металлургического производства являлось правобережье Енисея, где обнаружено много железоплавилен, остатков поселков металлургов и кузнецов .

Из железа изготовляли различные орудия труда, быта, оружие, части конского снаряжения. Поясные накладные и подвесные бляхи и пряжки делались из бронзы, серебра, золота и редко - из железа.

Посуда енисейских кыргызов (IX-XII вв.). 1-3, 7, 8 - металл; 4-6 - глина.

Облик изделий из погребально-поминальных комплексов позволяет проследить следующую закономерность. До второй четверти X в. такие предметы, как бляхи с прорезями и без них, наконечники ремней, пряжки - простых геометрических форм, без фестончатости краёв, в большинстве лишены декора. Орна-

Украшения енисейских кыргызов (IX-XII вв.).

мент, обычно растительный, выполнен гравировкой, иногда на кружковом фоне, чеканкой и редко - литьём. Подобные предметы находят и в погребениях древних кыргызов с сожжением, и в комплексах погребений по обряду трупоположения с конём, характерных для древнетюркской культуры. Исходя из этого облик художественных изделий назван общетюркским: время его возникновения определяется VII-VIII вв.; в VIII-IX вв. к ним добавляются бляхи «портальной» формы, со скошенным краем,

овальные уздечные с фестончатыми краями и др. В оформлении контуров использованы сердцевидные мотивы, фигурноскобчатость и фестончатость . Этот пополненный комплекс художественных изделий общетюркского облика продолжает существовать на протяжении X-XI вв. Наряду с ними со второй четверти X в. появляются изделия «тюхтятского» облика, получившие своё наименование по Тюхтятскому кладу, обнаруженному в начале XX в. и включающему представительную серию характерных изделий. Среди них позолоченные, реже серебряные предметы с богатым растительным орнаментом: изображения лепестка с незаштрихованной узкой срединной частью, трилистника, сложных фигур из лепестков и листьев, цветка в виде висящей кисти, округлого плода или пламевидного лепестка; побегов в виде древовидных фигур с расходящимися или, напротив, сходящимися наверху ветвями; композиции изображений животных, птиц, антропоморфных фигур. Особенно часто встречаются литые, с оформлением краёв в образе «бегущей лозы» или с фестончатыми краями. Весьма редко используется приём нанесения гравированного орнамента по кружковому фону - традиция танского искусства.

В середине Х в. наряду с литыми бронзовыми распространяются железные кованые предметы, декорированные золотом и серебром, так называемого «аскизского» облика: наременные бляхи и наконечники без прорезей, в шарнирном соединении, с крепёжными приспособлениями, пряжки ременчатые и щитковые, сложносоставные предметы. Они часто удлинённых пропорций, с сильно рифлёными или фигурно-скобчатыми краями. Специфическая конструкция: упоровые удила с пластинчатыми насадными псалиями. Орнамент, наносившийся техникой инкрустации или аппликации (схематическое изображение бегущей лозы, розетки, плетёнки и др.), в ряде случаев является упрощённой вариацией тюхтятских мотивов.

По материалам археологических раскопок, в комплексах с изделиями «аскизского» облика иногда встречаются бронзовые «тюхтятские» вещи (например, могильник Эйлиг-Хем III), так же как в комплексах с преобладанием тюхтятских - аскизские (Тюхтятский клад). Отдельные предметы этого облика обнаружены в киданьских гробницах наряду с бронзовыми литыми. Широкое распространение аскизские вещи получают в XI-XII вв. Этот третий этап в культуре енисейских кыргызов характеризуется ослаблением влияния киданей, усилением тенденций к культурному обособлению кыргызов .

С середины IX в. в Туве широко распространяются изделия прикладного искусства, датируемые кыргызским временем, причём такие изделия были не только привозными, но и изготовлялись ювелирами в местных поселениях. В современном орнаментальном искусстве тувинцев удается проследить существенный историко-генетический слой художественных образов, связанный с кыргызской эпохой в истории Тувы.

Кыргызы, владевшие обширной территорией, поддерживали торговые отношения со Средней Азией, Тибетом и Восточным Туркестаном, Срединным государством - империей Тан, а позже - Ляо.

По сообщениям источников, предметом торговли со Средней Азией являлись узорчатые шёлковые ткани. Раз в три года приходил караван в двадцать верблюдов, а «когда невозможно было уместить всего - то двадцать четыре верблюда». Помимо среднеазиатских, кыргызы получали дорогостоящие шерстяные и шёлковые ткани из Восточного Туркестана . С запада поступали также серебряные сосуды, о чём можно судить по археологическим находкам на берегах Енисея. В обмен из государства кыргызов отправлялись добываемые горно-таёжными охотниками меха соболей и куниц, мускус, древесина берёзы, рог хуту (бивни мамонта) и поделки из него .

Связи кыргызов со Срединным государством были возобновлены в 40-х годах IX в. В обмене с Китаем основную роль играли знаменитые лошади, меха пушных зверей и «местные произведения» со стороны кыргызов и традиционно - шёлковые ткани, лаковые изделия, сельскохозяйственные орудия, а также зеркала со стороны танского государства . Вероятно, китайские монеты имели хождение в государстве кыргызов, где не чеканились собственные; абсолютное большинство их относится ко времени после 840 г.

О тесных культурных и экономических связях кыргызов и киданей империи Ляо свидетельствуют письменные источники, но ещё более - археологические находки. Наряду с ляосскими зеркалами, обнаруженными на Среднем Енисее , можно назвать киданьский керамический бутылевидный сосуд, найденный в Центральной Туве, а также находки предметов оснащения коня и других в гробницах киданьской знати и изделий тюхтятского облика в погребально-поминальных памятниках енисейских кыргызов.

Письменные источники и археологические находки позволяют судить о характере и значении в жизни кыргызов военного

дела. Военная организация кыргызов IX-X вв. была приспособлена для нужд большой войны. Регулярная армия государства или тяжеловооруженная гвардия кагана насчитывала 30 тыс. чел.; во время военных действий войско увеличивалось до 100 тыс. чел. за счёт того, что выступал «весь народ и все вассальные поколения» . Войсками, организованными в боевые единицы по десятичному принципу деления, командовали высшие чины военной администрации из представителей каганской династии и министры, главноначальствующие и управители. Министрами могли быть только представители родовой аристократии - беги, тогда как следующие военные чины равно могли иметь и выдвинувшиеся из числа профессиональных воинов-дружинников представители служилой знати. Верховным главнокомандующим был каган.

К этому времени основой армии была тяжеловооружённая конница. Специально выученные лошади были закрыты защитной бронёй - «щитами от брюха до ног». Воины в панцирях, усиленных на груди и плечах деревянными накладными щитками, в наручьях, поножах и шлемах имели на вооружении длинные копья, боевые топоры, палаши или сабли, сложносоставные луки и разнотипные стрелы. Стрелы хранились в берестяных колчанах вниз оперением.

Легковооружённые всадники прикрывали руки и ноги деревянными щитками; на плечи также накладывались круглые щитки, которые предохраняли от ударов сабель и стрел. Они имели лук и стрелы, возможно, палаши и щиты. Знамена и флаги, упоминаемые в источниках, развевались на древках копий, которые в походе вставлялись в кольцо, прикрепленное к стремени. Одно такое стремя было обнаружено в кургане могильника Эйлиг-Хем III конца X - начала XI в. Отмечается большая развитость кыргызского комплекса вооружения, в частности многовариантность стрел, и в том числе ориентированных на пробивание панцирной брони и рассечение колец кольчуги.

Боевые действия сочетали применение тактики рассыпного строя легкой конницы с метанием копий на скаку и атаки тяжёлой конницы сомкнутым строем с копьями наперевес. Обычно атака копейщиков решала участь боя, который продолжался при необходимости в рукопашных схватках.

В XI-XII вв. произошла децентрализация власти, что повлекло за собой изменение структуры военной организации. Изменяются цели и масштабы военных действий, часто приобретающих характер грабительских набегов и мелких междоусобных войн. Реальная власть в двух областях кыргызов, о которых говорилось

Предметы быта и вооружения енисейских кыргызов (IX-XII вв.).

выше, принадлежала иналам, в подчинении у которых находились правители более мелких военно-административных единиц - багов. Войско формировалось из дружин наместников - иналов и их вассалов. Ополчение, вероятно, как и раньше, составляли покорённые племена.

Общественный строй и социально-экономические отношения у кыргызов рассматриваемого времени могут быть охарактеризованы как раннефеодальные.

Во главе государства стоял «государь», или каган, которому принадлежала высшая власть. Сложный военно-административный аппарат включал шесть классов чиновников: правительственных чиновников, министров было семь (три главноначальствующих - великий командующий и два ниже его по чину - управляли совместно), управителей насчитывалось десять, делоправителей - пятнадцать человек; предводители и тарханы не имели определённого числа . Во власти кагана находились военные силы, решение вопросов войны и мира, назначение высших должностных лиц; он мог казнить и миловать, давать различные награды и пожалования, определять размеры повинностей. Он же был верховным собственником и распорядителем всех земель государства. Военно-административные должностные лица определённо являлись также удельными собственниками и распорядителями отведённых им земельных угодий, что позволило высшей аристократии удерживать власть над массами рядовых кочевников, которые закреплялись вместе с определённой территорией за её владельцем. Основными производственными ячейками продолжали оставаться семейные мелкие хозяйства с частной собственностью на скот. Рядовые кочевники были лично свободными, хотя их судьбой в определённом смысле распоряжались земельные собственники.

Главным источником невольничества являлись набеги и войны, во время которых происходил захват людей в рабство. В силу специфики хозяйства (орошаемое земледелие, экстенсивное скотоводство) труд рабов применялся кыргызами достаточно широко: отмечается, что они «ловят и употребляют в работу» население, в том числе мужское, горно-таёжных районов. Жизнедеятельность общины и в какой-то мере её боеспособность зависели от труда невольников, но личное рабство преимущественно носило домашний характер. В условиях натурального хозяйства, когда обеспеченность семьи зависела не только от количества скота, но и от скорости переработки продукции, изготовления ряда предметов домашнего обихода, а также исполнения множества домашних работ, имелась большая потребность в женском труде и, следовательно, женщинах-рабынях, женах или наложницах своего владельца. Положение свободной женщины было довольно высоким, что обусловливается именно её ролью в ведении хозяйства и в семье.

Стела с древнетюркскими надписями.

Имущественная дифференциация определённо видна и по данным письменных источников, и по погребально-поминальной обрядности: наряду с богатыми, одевавшимися в ценные меха и дорогостоящие ткани, были бедные, носившие овчинное платье; вместе с большими шатрами и юртами упоминаются дома бедных скотоводов и охотников из дерева и коры; называются «богатые землепашцы», владеющие тысячами голов скота; имеются погребения с многочисленным сопроводительным инвентарём и с одной только пряжкой или ножом и т.п.

Древние кыргызы, так же как и тюрки и уйгуры, пользовались древнетюркской рунической письменностью.

В настоящее время на территории Тувы найдено около 100 памятников рунической письменности, в основном датируемых VIII-XI вв. Они высечены на каменных стелах и скалах. Письменностью владела, по-видимому, не только элита, но и некоторая часть рядовых кочевников. Помимо рунического письма отдельные представители местной знати владели и китайской грамотой, что служило признаком высокой образованности, ценилось и давало возможность служить при дворе

китайского императора. Для обучения китайскому языку детей высшей знати посылали учиться в Китай. Об этом сохранилось свидетельство в одном из камнеписных памятников в Туве, в котором говорится: «В пятнадцати лет я был взят на воспитание к китайцам...».

Верования жителей Тувы в то время основывались на анимистических представлениях, культе священных животных, которых приносили в жертву в открытом поле по указанию шаманов. Китайские летописи свидетельствуют, что шаманов у кыргызов, как и у современных тюркоязычных народов Сибири, называли «кам / гань». Камлания совершались для лечебных целей, предсказаний. По свидетельству персидского географа Гардизи, гадателями были также специальные люди, которых называли «фагинунами». Обряд исполнялся ежегодно в определённый день, вероятно, при большом стечении народа и с участием музыкантов. При исполнении музыки фагинун лишался сознания, после чего его спрашивали обо всём, что должно произойти в том году: «о нужде и изобилии, о дожде и засухе, о страхе и безопасности, о нашествии врагов». Отсутствие единого божества, видимо, поразило автора сообщения, и он подчеркивает, что кыргызы поклоняются различным объектам окружающего человека мира: корове, ветру, ежу, сороке, соколу, красным деревьям .

В эпитафии, посвященной Барс-бегу, упоминаются владыка преисподней Эрклиг (тув. Эрлик), дух скорой смерти Бюрт и его «младшая братия». В одной из притч уникальной тюркоязычной «энциклопедии» верований и суеверий - «Книги гаданий» (930 г.) - говорится, что отправившийся на охоту в горы воин при камлании назвал Эрклига небесным богом, что было расценено как грешный поступок. Эрклиг, как хозяин мира мёртвых, разлучает людей, обрывает жизнь и забирает души. Все три мира густо населены шаманскими духами и божествами. Связи Верхнего и Среднего миров, возможно, осуществлялись младшими родичами Тенгри-хана - йол тенгри; в то же время каганы обращались к Небу с вопросами и мольбами, осуществляя связь Среднего мира с Верхним. Возможно, сами каганы могли быть высшими, главными шаманами своего народа .

О некотором знакомстве кыргызов с религий бон - традиционным тибетским шаманизмом - можно судить по находке в Саглынской долине. В могильной яме под курганом IX-X вв. находились три фрагмента тибетских рукописей на берёсте с записями имён злых духов - демонов, вызывавших болезни.

О широком распространении в полиэтническом обществе кыргызского каганата манихейства, буддизма или христианства несторианского толка говорить затруднительно, так как какие-либо проявления взглядов приверженцев этих религий должны были бы найти отражение в источниках, в том числе и археологических. Интерпретация Суджинской рунической надписи (Монголия) позволила высказать предположение, что кыргызская аристократия, а затем и более широкие слои населения положительно отнеслись к миссионерской деятельности несторианских проповедников. Несторианство могло проникнуть к кыргызам от карлуков, дружеские отношения с которыми отмечены письменными источниками, а политическим фактором этого явления послужила ожесточённая борьба в середине IX в. или несколько раньше с уйгурами, исповедовавшими манихейство.

О проникновении манихейской религии к кыргызам можно говорить на основании сведений арабского географа X в. Абу Дулафа, который сообщает, что в молитвах ими используется особая мерная речь и, «молясь, обращаются в сторону юга... почитают Сатурна и Венеру, а Марса считают дурным предзнаменованием...

Есть у них дом для молений... Светильник (зажжённый) они не гасят, пока не погаснет сам собою» . Нельзя совершенно исключать, что некоторая часть кыргызской аристократии в середине IX в. восприняла какие-то стороны манихейского вероучения от уйгуров-манихеев из числа своих союзников. Однако манихейство не получило распространения в древнекыргызском государстве. Основная часть населения по прежнему исповедовала древнее местное верование - шаманизм.

Более очевидно влияние на культуру енисейских кыргызов буддизма. Однако представляется, что и буддизм как религиозная система глубоко не проник в народную среду. До Х в., до появления поблизости киданей, металлические изделия прикладного искусства кыргызов не обнаруживают буддийской символики. Облик изделий оставался общетюркским.

Со второй четверти X в. металлические изделия покрываются пышной орнаментацией. Все изображения связаны с лотосом (животные и птицы, стоящие на цветках лотоса, лепестки лотоса, своеобразные гирлянды цветов, фениксы, «пламенеющая жемчужина» и др.) и имеют аналогии в художественном металле и керамике Ляо, а также фресковой живописи монастырей Восточного Туркестана.

Известно, что в киданьском государстве буддизм, наряду с шаманизмом, был распространён достаточно широко. В стране в 942 г. насчитывалось 50 тыс. буддийских монахов, а в 1078 г. - 360 тыс. В Дуньхуане, правда, были обнаружены буддийские тексты, выполненные тибетским письмом по заказу кыргыза, выходца «из княжеского дома» этой страны, но такое сообщение пока остается единичным . Об изготовлении изделий по образцам местными ремесленниками можно судить по тому, что они не всегда понимали изначальный смысл буддийских символов и при воспроизведении искажали их. Это же свидетельствует и в пользу высказанного мнения об определённом влиянии буддизма.

Как видим, миссионерская пропаганда мировых религиозных систем - манихейства, христианства несторианского толка и буддизма - не имела значительного успеха и в основной своей массе население Тувы IX-XII вв. оставалось шаманистским.

Религиозные воззрения проявляются также в погребальных обрядах. В летописях танского времени отмечено, что кыргызы при похоронах обёртывают тело покойника, лицо себе не режут, а только трижды всплакнут в голос, затем сжигают его и собирают кости.

В источниках имеется небольшое расхождение о сроках захоронения костей и возведения могильного холма: собранные кости погребают через год или через год только возводят сооружение над погребёнными ранее останками. После погребения «в известные времена производят плач», т.е. совершают поминки в установленные обычаем сроки . Арабо-персидские источники IX-XII вв. также отмечают, что кыргызы сжигали своих умерших, поскольку огонь очищает всё от грязи и грехов, делает усопших чистыми . Останки сожжённого на костре покойника собирали и переносили, по-видимому, сразу же после сожжения в могильную яму. Для погребения выкапывали неглубокую, в среднем до полуметра, грунтовую яму округлой или овальной в плане формы, затем над могилой возводили округлое каменное сооружение. Каменные курганы кыргызского времени археологи раскапывали в степях Центральной и Южной Тувы.

Считалось, что умерший «отделился», как обычно сообщается о смерти в рунических надписях, от светлого мира и переселился в свой особый после «встречи» через год. Не исключено, что подобная «встреча» и окончательное переселение в иной мир,

т.е. «отделение», и были отмечены средневековыми летописцами как акт погребения.

В ряде случаев в состав комплексов входили стелы с руническими надписями и тамгами. В основном обычай установки стел следует рассматривать как проявление поминального обряда, так как большая часть их находится вне связи с погребальными сооружениями, а в тех случаях, когда они расположены в непосредственной близости от курганов, под сооружениями не обнаружено погребений.

Важно отметить, что енисейские кыргызы, как и древние тюрки, а также уйгуры, сыграли большую роль в происхождении и формировании современных тувинцев. Группы тувинцев из рода кыргыс, проживающие в юго-восточном и центральном районах Тувы, а также в районе хр. Хан-Когей Монголии, несомненно, ведут своё происхождение от древних кыргызов IX-XII вв.

Об этногенетических связях современных тувинцев с древними кыргызами свидетельствуют и параллели в материальной и духовной культуре. Так, проявляется поразительное сходство отдельных сторон быта и хозяйства, а также обычаев и обрядов современных тувинцев с элементами хозяйства и быта, отмеченными у древних кыргызов в письменных источниках. Например, сообщается о существовании пашенного земледелия у древних кыргызов. Тувинцы Центральной и Западной Тувы вплоть до середины XX в. занимались пашенным поливным земледелием, сооружая ирригационные каналы.

Земледелие они совмещали с кочевыми формами хозяйства. По всей видимости, земледельческие традиции в бассейне Верхнего Енисея восходят к гораздо более ранним эпохам и продолжались в кыргызское время.

Знание суровых погодно-климатических условий и многовековой опыт ведения поливного земледелия давали возможность тувинцам-земледельцам получать достаточные урожаи местных сортов проса, ячменя и некоторых других культур.

Сходство проявляется и в ведении охотничьего промысла, идентичности некоторых предметов домашней утвари, жилища, а также в элементах духовной культуры, в частности в обрядах шаманства, наличии народного календаря, основанного на 12-летнем «животном» цикле, и т.д.

Таким образом, период вхождения Тувы в состав древнекыргызского государства оставил глубокий след в истории тувинско-

го народа. Этот период важен тем, что именно тогда возникли культурные и родственные связи современных народов Саяно-Алтая, хотя, конечно, дальнейшие добрососедские отношения способствовали этому и в последующие периоды исторического развития.

Бичурин Н.Я. Собрание сведений... - Т. I. - С. 339-348, 354.

Худяков Ю.С. Шаманизм и мировые религии у кыргызов... - С. 70-72; Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков: Тексты и переводы. - М.; Л., 1952. - С. 14.